Сержант без промаха

— Боец Солоухин, беги за боеприпасами! Быстрей! — крикнул Охлопков прямо в ухо Солоухину.

Враг уже подходил. За механизированной колонной подоспела и помощь. Несколько машин мчались обратно к опушке. Одна, перевернувшись колесами вверх, догорала на обочине шоссе. Снаряды минометов били в точки, и фашисты, подстегнутые этими частыми попаданиями, бежали изо всех сил вперед.

За несколько мгновений Федор уничтожил офицера, затем второго, огромного детину, несшего на себе станковой пулемет, и его напарника. Как кончилась обойма, побежал к своим. К счастью, окоп Ибрагимова остался цел, только немного завалило. Из-под земли быстро вытащили боеприпасы. Ганьшин с Ибрагимовым вовсю вели огонь, Федор, забрав у них гранату и пять обойм, возвратился к себе. Он стал бить по автоматчикам, которые шли перед ним парами.

Напор наступления усилился. И немцы кое-где вклинились между обороняющимися ротами. И на войне худа без добра не бывает. Враг теперь по нашим позициям артиллерийского огня уже не ведет, дабы не попасть в своих. А свист пуль над головой стал гуще. Патроны кончаются, а Солоухина нет. Одну пулю пустил в фашиста, который дал в его сторону короткую очередь. Вложив последнюю обойму в патронник, Федор подполз ближе к куче, лежавшей перед окопом, снял с винтовки снайперский прибор, отомкнул штык. К нему приближались двое. "Неужто конец? Нет, так просто не дамся!" — с криком встал во весь рост. Пуская пулю в идущего слева, увидел краем глаза, как второй прыгнул- на кучу. Федор, уклонившись от удара, отскочил направо. А фашист от силы собственного удара поскользнулся и провалился одной ногой в кучу. Скорее по инстинкту нанес удар, пропустил мимо ушей предсмертный крик и ощутил, как к нему бегут еще двое. Передний бежит в обход кучи. И Федор на него не кинулся. Наоборот, сделал вид, что пятится назад. Видя это второй фашист убыстрил ход, собираясь нанести удар в спину. В этот момент Федор, повернувшись, одной ногой присел на корточки, как делают охотники, встречая медведя с рогатиной. Фашист, ударив выше цели, сам напоролся на штык. Пока освобождал винтовку, очнулся первый и оказался на куче. Федор, не растерявшись, тут же, не целясь, выстрелил в него, после чего обессиленно распластался на спине.

— Уу-уу-уу… — с шумом выдохнул и стал жадно глотать воздух. Но тут же кто-то больно наступил на ногу и послышался крик:

— Федор, спасай! Федор!

"Ох, черт! Фашист с нашим дерется!" — Эта мысль вернула ему ясность. И он, что есть мочи, пнул в пятку фашиста. Но рухнул не один, а сразу два человека — фашист и… Солоухин! Рука фашиста была уже на рукояти кинжала, торчавшего у него на поясе.

Федор, вскочив, воткнул штык в подмышку фашиста. Пока вставал на ноги, Солоухин, вырвав винтовку из рук своего врага, с размаха ударил его в грудь. На лице Солоухина вспыхнула было гримаса, похожая на радость и торжество, но тут же, быстро отвернувшись при виде убитого, он забрал свою винтовку и побежал в сторону своего окопа.

Бой утихал. Фашисты отступают за шоссе. Вдогонку им Федор выпустил целую обойму, а затем сел на край окопа лицом к Солоухину и, вытирая пот рукавом гимнастерки, снова выдохнул с шумом:

— Уу… Такое не пожелал бы и недругу… — Воскликнул Федор по-якутски. Затем, сам того не замечая, крыл кого-то благим матом. Солоухин посмотрел на него с удивлением и слабо улыбнулся.

— Досталось нам_ — Сказал он с облегчением.

— Досталось.

— Страшно было?

— А как же.

— Да, жуть такая- Я его винтовку прижимаю к себе локтем. А он норовит кинуть меня в сторону да прикончить. Я держу изо всех сил. Бросил свою винтовку и хвать за правый рукав. Так долго возились. А падая, он увлек меня с собой и тут-то у меня сорвалась рука… Если бы не ты, то я уже был бы мертв.

— Ты чего раньше времени себя хоронишь? Выкрутился бы, — подбодрил парня Федор.

— Говоришь, страшно, а по тебе не видно, что ты испугался.

— Боялся, это точно. Но не за себя.

— Как это?

— Да так. Ты воюешь всего второй месяц, а я два го да.

— Ты не боишься умереть?

— Нет. Война слишком долго идет, вот этого я боюсь.

— Откуда ты знал, что нужно перед окопом жерди кидать? — Солоухин уже начал любопытствовать.

— Погоди, погоди… Сейчас команду дадут. Может, фашиста гнать пойдем.

Но батальон не стал преследовать отступающего противника. Артиллерия также прекратила огонь. И в наступившей тишине послышался другой шум, который все нарастал. Скоро стало понятно, что это гул танков. А если это возвращается танковая колонна немцев? Чем защищаться?

— Боец Солоухин, где гранаты?

— Две есть, вон они.

— Иди, посмотри у Ганьшина.

Скоро парень принес еще три гранаты. Все ручные.

— Связку умеешь делать?

Парень покачал головой. Пока Федор развязывал ремень винтовки и накручивал связку, уже появились из-за поворота шоссе первые танки.

— Наши! Наши идут! — Солоухин подпрыгнул на месте и побежал к Ибрагимову и Ганьшину.