Сержант без промаха

- Ага. Он говорит, что у всякой пули свой голос. Это верно. Если пуля летит издалека, то она свистит иначе, чем пущенная сблизи. Она птичкой поет. От дерева отскочила - взвизгнет, от камня - завоет. У пули винтовки один голос, из автомата - другой. Из тысячи пуль две-три пронеслись с одинаковым свистом, значит, кто-то за тобой охотится.

- Ну хорошо. Допустим, вы узнали, где снайпер. А как убрать его?

- Когда идешь в атаку, думать некогда. Так я, куда подозреваю, туда и бью. Сквозь ствол дерева, в угол сарая. Короче, очищаю путь. У фашиста свой сектор, и когда идет наша атака, он бьет не по сторонам, а прямо.

- Бывает ли так, чтоб ты бил наугад сквозь дерево, а там фашист убитый лежит?

- Бывает.

- Да_ Товарищ Тихонов, а ты как думаешь? Такое может быть?

- Что я думаю? Чтобы действовать, как Федя, мало быть метким. Тут, видимо, нужна особая сноровка, чего, признаюсь, у меня нет.

- Выходит, то, что он рассказывал, для обычного снайпера недостижимо?

- У Охлопкова и Ганьшина безупречная совместимость, которая не у всякой пары будет. И то, что рас сказал Федя, это скорей, искусство. Этому вряд ли можно научить. Нужна особая сноровка, особая интуиция.

- Николай Алексеевич, простите, вы до войны не учителем работали?

- Точно, учитель математики и физики.

- Может быть то, что вы говорили, имеет основание. Но опыт складывается по крупинкам. Эти крупинки, накопившись, превращаются в уменье. Уменье же - это сливки опыта. А сноровка - это и есть уменье. Так, по чему же снайпер не должен стремиться превратить хороший опыт в уменье?

- Товарищ майор, я хотел сказать, что у Охлопкова иные данные, чем у нас. Я, например, до войны имел дело только с малокалиберкой.

- Конечно, я вас понимаю. Вы хотите сказать, немца надо бить так, как умеешь. Но кому-кому, а снайперу следует дольше всех в живых оставаться...

- Не совсем понятно, товарищ майор.

- Вы постарайтесь уловить в рассказе момент самой защиты. Чем пасть смертью храбрых во время атаки, ведь лучше же развить в себе и интуицию, и искусство быстрой стрельбы. Николай Алексеевич, это очень нужно. Я обязательно побываю у Охлопкова и Ганьшина. И не раз.

Майор посмотрел на часы и сообщил, что он назначен представителем от 179-й. Проверив снаряжение снайперов, велел поднять группу и вести в помещение на десять минут раньше до открытия слета.

В школе группу встретил тот же пожилой старшина. Он сегодня уже не улыбается и голос звучит куда четче и тверже, чем вчера:

- Идите в ту дверь! Зайдете в правую комнату. Быстрей!

Когда зашли в комнату, другие две группы уже стояли в две шеренги. Тут же вошел майор Попель и встал во главе группы 179-й.

- Равняйсь! Смирно! - Раздалась команда. - На право! В одну колонну шагом марш!

В коридоре на скамейках уже сидели приглашенные и курсанты. Колонна участников двинулась между скамейками. Перед сценой, где за столом, накрытым красным кумачом, сидели генерал и несколько старших офицеров, фронтовики повернули направо, а курсанты налево. Как только повернулись лицом к сцене, из узкого коридора, ведущего к выходу, появился полковник и отработанным голосом отдал команду:

- Смирно! Равнение на середину!

Строевой шаг полковника, его рапорт о том, что сводный взвод снайперов 43-й армии готов к слету, солидный голос генерала, вставшего из-за стола, заставили всех подтянуться. Федор вытянулся, подобно тетиве лука. Этот настрой не прошел и тогда, когда участники слета сели на скамейки: два доклада в течение полутора часов Федор выслушал, затаив дыхание.

- Снайперы - наша гордость, - начал первым майор Анохин. - В этом зале собрались самые лучшие из них. Старшина Кузьма Филиппович Вакула. Он истребил 138 фашистов.

Зал встретил имя знатного снайпера дружными рукоплесканиями.

- Донской казак младший сержант Гурий Алексеевич Борисов и якутский колхозник Федор Матвеевич Охлопков. Они уничтожили по 133 фашиста.

Федор, когда услышал свою фамилию, от волнения слегка кашлянул.

- Грузин, младший сержант Василий Шалвович Квачантирадзе. Он истребил 128 фашистов.

Квачантирадзе сидит, хлопает вместе со всеми, будто и не о нем говорят.

- Ефрейтор Николай Иванович Карама. Его боевой счет дошел до 114.

Молодой человек слыл не по летам спокойным, сдержанным, а тут явно заволновался: щеки зарделись, сам застенчиво улыбается.

За Карамой последовали фамилии старших сержантов Чирикова, Подольского, Ташева, Тихонова. Каждый из них имел также внушительный счет по 70-80 уничтоженных фашистов.

После чествования воинов "с зорким глазом" и "с твердыми руками", показавших образцы верного служения народу и Родине, майор Антошин и капитан Федоров подробно, до мельчайших деталей рассказали об опыте снайперов армии, о тактике немецких мастеров меткого огня, о том, какими приборами и оружием они пользуются.

От фронтовых снайперов первым выступил Гурий Борисов. Этот пожилой человек с рано поседевшими волосами и внушительной внешностью вышел на трибуну неторопливым, уверенным шагом.