Сержант без промаха

Как ни диковинно смотрелось неожиданное изобилие, трудно было удержаться от искушения попробовать его. Но немцы почти тут же нанесли по деревне массированный артиллерийский удар. Взрывами снарядов были перепаханы улицы, горели почти все дома. После получасового шквала гитлеровцы пошли в атаку, пустив впереди несколько танков, с криками и руганью, встав в полный рост. Но объятая пламенем деревня вдруг ахнула огнем так, что противник откатился назад, оставив на поле боя десятки убитых и три подбитых танка.

В этот день немцы атаковали деревню еще дважды и на завтра три раза, но в открытую, в лоб уже не шли, старались обойти с флангов. Иногда им удавалось занять несколько домов, но наши гранатами и штыками отбивали их обратно.

Об этом боевом эпизоде в историческом формуляре 375-й стрелковой дивизии есть такая запись: "Интересную операцию в ночь на 25 декабря провел 1245 сп… Внезапным ударом опрокинув и уничтожив боевое охранение, бойцы с ходу ворвались в деревню Новое — Старое и устроили настоящее побоище. Кровопролитный бой длился свыше суток. Противник потерял в этой операции свыше 1000 человек убитыми. Разгромив штаб 110 пехотной дивизии и 167 пехотного полка, захвачены большие трофеи и штабные документы" 1.

Федор, конечно, всех этих подробностей не знал, но зато собственными глазами видел захваченное у гитлеровцев полковое знамя и воочию убедился в верности суворовского правила "Не числом, а уменьем". Сравнительно малыми силами они разгромили целый полк противника, у самих же потери были небольшие. Из тех, кто погиб в этом бою, Федору запомнился старший политрук Барк, взявший на себя командование ротой и их взводом. Еще вчера утром, увидев, как Федор с крыльца дома очистил от немцев лежавшую перед ним улицу, он похвалил его и приказал перебраться на перекресток, откуда сектор обстрела был шире. Но вообще-то убитых было мало, а раненые, наскоро перевязавшись, снова вступали в бой.

Бойцы приноровились к своеобразным условиям боя в населенном пункте и умело использовали любые укрытия. Федор тоже стал подмечать определенные закономерности, какой-то относительный порядок в этом хаосе. При обстреле или бомбежке надо укрыться в свежей воронке — вероятность того, что снаряд или бомба второй раз попадет в одно и то же место ничтожно мала. Нельзя укрываться возле любой стены. Не в этот раз, так в другой она может рухнуть на тебя от прямого попадания или взрывной волны. Пехота идет в атаку обычно сразу вслед за полосой заградительного огня. В эти минуты из-за сплошных разрывов увидеть что-либо невозможно. Не надо ждать, пока покажутся атакующие, а надо бить туда, где разрыв погуще. Потом там окажется целая куча трупов немцев.

Главное, не давать воли волнению, не суетиться. Минутный страх — уже поражение. Ни на мгновение не забывать об опасности. Выстрелил в одного, сразу же забыть о нем, стрелять в следующего, и так раз за разом. О себе лучше не думать, так же как и о конкретном кустике или бугорке, за которым можно было бы спрятаться.

Самое решающее в бою — это время, которое отмеряется решительностью и самообладанием солдата. Упадет один — встанет на его месте другой. Это и есть спасение. А там уж как кому повезет.

Эти простые истины боя постигались каждым солдатом, быстрее или медленнее, сразу или по крупицам, но постигались, если конечно, до этого его не убьют.

Федор уже чувствовал инстинктивно динамику боя, улавливал его ритмы, но то, что называется солдатским мастерством, придет к нему не скоро. На то понадобится пройти еще много боев.

ТЯЖЕЛАЯ УТРАТА

Человек на войне старается не принимать близко к сердцу все, что тяжко отдается на его душе. Но уязвим и этот инстинкт самосохранения.

… Вчера погиб Губин. Он был родом со Смоленщины, где сейчас хозяйничают немцы. Василий о случившемся рассказывает брату, а Федор, хотя сам все это видел, внимательно слушает.

— Наши пошли в атаку. Откуда-то слева застрочил пулемет и заставил залечь, сначала левый фланг, а потом и всю цепь. — Верно, так оно и было. Только Губин, не оборачиваясь, впившись глазами в тот самый пулемет, все полз и полз. — Да, так он полз вперед… — Когда до пулемета оставалось метров двадцать, Губин бросил одну за другой три гранаты и, поднявшись во весь рост, рванулся в траншею. За ним поднялись все. — Да, не так дружно, но поднялись. — После атаки Губина нашли мертвым. Он лежал, вцепившись в горло немецкого лейтенанта, придавив его своим телом. Судя по всему, двоих до этого он заколол штыком, а лейтенант, видимо, увернулся на углу траншеи и выстрелил в него из пистолета в упор. Получается, что фашиста настигла рука уже убитого Губина.

Да, разные бывают люди. Губин — это характер. Какой же должна быть сила ненависти к врагу, если человек и мертвый продолжает драться? Всякое уже довелось увидеть за эти несколько недель на фронте, но такого еще не приходилось. А ведь говорят некоторые, что самое важное для солдата — уметь сдерживать себя, быть хладнокровным. Не всегда, видимо…