Сержант Глюк

В своем маленьком кабинетике Артюхов был похож на монументальный памятник самому себе, тертому журналюге, вдавленному в редакторское кресло тяжестью массивного тела и непрерывной беспощадной борьбой за непотопляемость. Видимо, по этой же причине, в его мясистую переносицу были вдавлены и большие очки в роговой оправе, с дымчатыми стеклами. Остатки растительности на голове и короткая редкая борода Артюхова были выкрашены в трудно поддающийся определению темно-рыже-фиолетоватый цвет.

Прочитывая рукописи за рабочим столом, Артюхов предавался между делом своей любимой привычке – нюхал дорогие сигареты. Он не курил их, а долго мял в руках и нюхал. Пальцами одной руки держал сигарету за фильтр, а пальцами другой руки мягко обнимал ее со всех сторон и задумчиво водил ими по сигарете вперед-назад. И опять нюхал, и опять мял, водил, – медленно, прочувствованно, сладострастно. Его глаза при этом были удовлетворенно полуприкрыты, а порой томно закатывались. Иногда, из засады дымчатых линз, его глаза выстреливали масляно, с подавленным циничным интересом, в сторону появлявшихся в его кабинетике привлекательных журналисточек.

Сейчас же, по поводу Кати он был обеспокоен и насторожен не меньше ее самой. Сложная получалась девочка. Хотя и способная, могла бы работать. Сначала была трудоустроена к нему по личному звонку ответственного сотрудника всесильной службы Цивилизационного Развития Устремлений, сокращенно ЦРУ. Эта служба ведала всеми средствами электронного контроля за людьми и знала все обо всех. В ее компетенции находилась вся административно-техническая инфраструктура чипирования людей, их последующего использования и утилизации. Властные полномочия ЦРУ распространялись и на предоставление вожделенной отсрочки от чипирования.

А сегодня утром по поводу Кати Артюхову позвонили из еще более могущественной организации – службы Кураторов Гражданской Безупречности, сокращенно КГБ. Фактически, это уже элитный орден небожителей, полубогов, которые решали вопросы физического надзора за всеми людьми, в том числе и за людьми из ЦРУ. В случае необходимости, орден мог своей властью, без суда и следствия, уничтожить любого, вставшего на пути интересов Империи.

Сотрудник КГБ очень спокойным, леденящим душу тоном предписал Артюхову немедленно уволить Катю с формулировкой о профнепригодности и последующим направлением на освидетельствование комиссией ЦРУ. Естественно, Артюхов заверил кагэбэшника в том, что его указание принято к неукоснительному и скорому исполнению, и вызвал к себе Катю.

Что-то внутри Артюхова заерзало, он почувствовал себя меж двух огней, он не мог определиться сразу, как поступить с Катей. То есть, что с ней делать, ему указали ясно и без вариантов. Но как это сделать, чтобы не навлечь на себя негативную реакцию девочки? А вдруг, она пожалуется своим покровителям из ЦРУ? Тогда хлопот не оберешься, мигом раскрутят его разнообразные сексуальные интересы и склонности. Повинуясь своему почти врожденному обыкновению – лучше перебздеть, чем недобздеть – Артюхов решил действовать с Катей деликатнее, осторожнее, дать ей понять, что он сам заинтересован в ее работе, а там уж исподволь подтолкнуть её к какому-нибудь варианту, где она по неопытности запутается, наделает ошибок, и сама осознает безвыходность своего положения.

Он вытащил из пачки свежую сигарету для обнюхивания и предложил Кате сесть.

– Ну что я могу сказать, – шумно выдохнул он, глыбой нависнув над лежащей перед ним беззащитной рукописью. – Интересный материал, свежая тема, бойкое перо, грамотно подано! – Артюхов выдержал одобряющую паузу. – Как говорится, не пойми меня правильно, лично я считаю, что этот материал должен пойти в печать. И давай мы с тобой прикинем, как и в первом твоем материале, как мы будем, в случае чего, доказывать раскрытые тобой вопиющие факты? Предвижу, что нас затаскают по судам, требуя доказательств. Результат заранее известен. На телеканалах крутятся такие деньги, что они плюнут – и мы утонем в их плевке.

– Давайте тогда подадим это как фейк, – нашлась Катя. – Вы же говорили, что нам нужны грамотные фейки.

– Правильно, умница! Я тоже об этом подумал. Но тогда телеканалы предъявят нам, что мы фейково сели на их тему. Или, чего доброго, подумают, что мы куда-то, в своих интересах, дели их труп, который они заранее проплатили. Например, спрятали его, как будущую улику против них. Тогда уж точно нам не поздоровится, без всяких судов.

– Что же делать? – Катя все еще сохраняла надежду и лучезарную улыбку.

– Настоящий художник никогда не должен продавать себя! – приободрил ее Артюхов. – Ну, если только за деньги. Тему твою можно подать под другим углом, и она заиграет.

– Правда? Как?

Артюхов выдержал значительную паузу, внюхался в сигарету и продолжил: