Сержант. Сила крупного калибра

Борис самодельную карту сделал. На выделанной коже угольком нарисовал очертания земель волхва, замок на нём, озеро и остров, крепость на горе, селение Барыс. Так легче ориентироваться – какие участки осмотрены, какие – нет. После небольшого совета отправили по своим селениям одну сотню воинов. Пусть с роднёй повидаются, отвезут трофеи, а через три недели вернутся, и на побывку другая сотня поедет. Правда, сотня – это не воинское подразделение, как у казаков было, только численность, ибо в этой сотне воины из разных селений, и нет общего предводителя. А наверное, стоило. Так удобнее и советы вести, и приказы отдавать. Единоначалие в армии – хорошая традиция. Командир выполняет приказ вышестоящего и отвечает за его выполнение. Сотня ушла, места во дворе замка заметно прибавилось. Начали подъезжать обозы с продовольствием от селян, налог прибыл. Время горячее. Узам подсчёты вёл – что привезли и сколько. На восковой табличке железным писалом царапал название селения, да что доставлено было и сколько – одна подвода либо два мешка.

Борис решил подняться в свои покои со старейшиной Мано. Показать ему самодельную карту на коже, посоветоваться, где ещё искать укрытие волхва. Вроде старейшина говорил о трёх убежищах. Поднялись на второй этаж. Дверь в комнату Авроры приоткрыта, но самой нет, с утра отпросилась травы собирать. Она добавляла разные травки в кашу или похлёбку для воинов, в большой котёл. Такие добавки разнообразили вкус привычных блюд, воинам нравилось.

Мано остановился, повертел головой, принюхался.

– Откуда запах?

– Рабыня травы собирает, сушит.

– Позволь посмотреть.

– Можешь даже понюхать и на вкус попробовать, – ухмыльнулся Борис и распахнул дверь на правах хозяина.

На столе были разложены травы – сушатся. Мано осмотрел, потом показал на одну.

– Это болиголов.

– И что?

– Сильный яд. Действует в любом виде – только сорванном, ежели сок выдавить, либо сушёном. Если корова немного съест, умрёт. Только животные стороной его обходят.

– Точно, не ошибаешься?

– У меня мать травницей была, я знаю.

– Благодарю, приму к сведению. А может, из него какие-нибудь мази делают?

Из змеиного яда делали мази, при радикулите помогали, при растяжении мышц. Как-то раз Борис им сам пользовался.

– Нет! – категорично отверг Мано.

Что-то знакомое крутилось в голове. Поднялись в комнату Бориса. На столе – карта на коже. Мано некоторое время её изучал.

– Вот здесь селение Тхаз, – ткнул пальцем почти в левый край карты. – А здесь холмы, покрытые лесом, глухие места. Наши люди туда боятся заходить, там обитают большие птицы, запросто в когтях могут человека поднять. Называются алхазуры.

Борис сразу на кожу нанёс холмы и селение. Поблагодарил старейшину, вручил монету за помощь. И вдруг в голове как щёлкнуло. Болиголов – это же цикута! Или по-научному вёх ядовитый! Растёт в низменных, увлажнённых местах. Ядовиты соцветия, листья, но особенно корневище. Имеет запах приятный, напоминающий морковь. Сто граммов корневища, съеденные коровой или лошадью, убивают животное. Человеку требуется ещё меньше. Однако отравители, покупающие яд у чернокнижников или чёрных травников, берут его в виде цикутного масла, которое давят из семян. Или в виде порошка, сделанного из высушенных и перетёртых листьев. После приёма цикуты внутрь начинается тошнота, боли в животе, головокружение, потом судороги, пена изо рта, паралич и смерть. И чем больше принятая доза, тем быстрее наступает смерть, от нескольких минут до пары часов. Ни цикутное масло, ни порошок не утрачивают своих ядовитых свойств при длительном хранении, хорошо и быстро растворяются в жидкостях – воде, вине, масле.