Сёши 2 (СИ)

   - Действительно разъясняется и довольно доходчиво. Вот это мне нравится: В семье все имеют право выражать свои чувства и мнение, соглашаться или возражать, говорить "мне все равно" и признаваться, если чего-то не понимают...

   - Извините, Сенджу-сама, мой сын ещё недостаточно воспитан, - коротко поклонился Какаши, не принимая её веселья.

   - Думаю, это нужный пункт, Хатаке-сан.

   От удивления отец утратил цепкость, и я немедленно убрался на другой край стола. Сенджу призналась:

   - Сказать по правде, в детстве мне частенько не хватало смелости попросить объяснений. Хорошо, что Сёши не такой застенчивый.

   Олухи! Можно подумать, я для себя стараюсь!

   Но надо отдать им должное - никто не взял свои слова назад. Усевшись, голова к голове, взрослые принялись продираться через коряво изложенную философию личной ответственности. Где-то на середине укоризненные взгляды прекратились, и началось вполне рабочее обсуждение. У меня даже потеплело на душе. Любо-дорого посмотреть, как они неуверенно переглядываются. Чуют, что их хотят нагреть по самое не балуйся, а в чём заключается подвох понять не могут.

   Недоумённо оглядев почти полностью замазанный чёрным лист, Какаши протянул его Сенджу.

   - А здесь что было?

   Сравнив бумажку с остальными, Тсунаде предположила.

   - Права младшей ветви... кажется.

   Я тут же влез с пояснениями

   - Да! Мне такие права не нужны. На следующей странице написал, чего хочу. Там совсем немного.

   Отец недобро сощурился, но суровый взгляд скатился с меня как с гуся вода. Даже если влетит, то потом.

   Сенджу нашла искомое и зачитала:

   - В семье все могут просить помощи и рассчитывать на то, что их внимательно выслушают и отнесутся серьёзно...

- на последнем слове уверенный голос надломился. - Прошу меня простить!

   Скомкав листок, она пулей вылетела наружу.

   Какаши с отвращением отодвинул моё творчество.

   - Ты хоть что-нибудь одобрил?

   - А как же! Раздел: "Ответственность сторон за нарушение обязательств". Я его даже дополнил: С нарушителями не общаются до тех пор, пока они не решат раскаяться и искупить свою вину.

   - Сурово, - отец с сомнением покосился на двери в сад. - Думаешь, она примет твоё предложение? Менять поведение всегда тяжело, а привычки бывают посильнее любых доводов рассудка.

   Я пожал плечами. Уж кто бы заикался насчёт трудностей. Сам-то ого-го как изменился за этот год. Небо и земля, по сравнению с тем, что было раньше. Про меня и говорить нечего.

   Сенджу не торопилась. Моталась по саду. Присаживалась, вскакивала и снова начинала бродить, бормоча себе под нос. Мы по уши залились чаем и в деталях обсудили моё безобразное поведение, когда она, наконец, вернулась.

   - Подпишу!

   - ???

   - Давай сюда эти бумажки! - требовательно потрясла рукой. - Я подпишу!

   Повисшее молчание можно было потрогать.

   Отец с непроницаемым лицом разглядывал испоганенные документы. Женщина всё больше недоумевала и хмурилась. Не выдержав тишины, я со стуком поставил на стол свою чашку.

   Какаши усмехнулся.

   - Не стоит трудиться, Сенджу-сама. Думаю, вашего согласия вполне достаточно.

   В конце концов, провокационную писанину спалили в печке.

   Вместо выволочки мне достались дополнительные уроки. На этот раз по безопасности еды и питья, с распознанием посторонних привкусов, запахов и примет отравления. Легкотня!

   Тсунаде разрешила обращаться к ней анэ-уэ, а Какаши гнусно ухмылялся по этому поводу. Они что-то обсуждали в замке, и отец вернулся оттуда пьян как фортепьян.

   А потом у меня выпал первый молочный зуб.

   Глава 16

Мораль и нравственность регулируют неформальные отношения в обществе и часто противопоставляются законам как регулятору формальных отношений. Мораль и нравственность определяют то, что люди себе традиционно разрешают или запрещают в связи с их представлениями по поводу плохого и хорошего.

Владимир Крысько

   Хатаке Какаши, новости и подозрения

   До стен Конохи оставалось всего ничего. Команда зубоскалила, обсуждая удачное путешествие в Тетсу-но-Куни. Мы с Ямаширо переглядывались молча. Зная, сколько сил было приложено, говорить о "ерундовой работёнке" язык не поворачивался.