Сесиль. Амори. Фернанда

Сего дня, 28 марта 1805 года, в три часа пополудни, находясь в районе Азорских островов на 32° широты и 42° долготы, мы, Эдвард Томсон, старший помощник капитана брига "Аннабель ", стоявший на вахте на борту вышеупомянутого судна, получили сообщение от рулевого Сэмюеля о том, что виконт Шарль Анри де Сеннон, внесенный в список пассажиров под № 9, только что скончался; мы в сопровождении вышепоименованного рулевого и г-на Уильяма Смита, студента-медика, направились в каюту № 5, где обнаружили труп, признанный нами покойным виконтом Анри де Сенноном.

Свидетель Сэмюель заявил, что без пяти минут три виконт Шарль Анри де Сеннон умер у него на руках; чтобы окончательно удостовериться в прекращении жизни, он поднес к его губам зеркало, но, увидев, что зеркало остается чистым и, следовательно, дыхания больше нет, он, не сомневаясь более в наступлении смерти, пришел сообщить нам о данном происшествии.

Осмотрев труп, г-н Уильям Смит, студент-медик, пассажир на борту, оказывавший помощь больному, сказал:

"По чести и совести заявляем, что виконт Шарль Анри де Сеннон скончался от желтой лихорадки, которой наверняка заразился на Гваделупе; три дня назад появились первые симптомы, болезнь развивалась так быстро и неумолимо, что, несмотря на оказанную медицинскую помощь, он умер сегодня без пяти минут три ".

В удостоверение чего мы составили данный протокол, который после оглашения был подписан нами, медиком, оказывавшим помощь покойному, и вышеупомянутым свидетелем.

Составлено на борту, число, месяц и год указаны выше.

Подписано: Джон Дикинс, капитан; Эдвард Томсон, старший помощник капитана; Уильям Смит, студент-медик; что же касается рулевого Сэмюеля, то он заявил, что не умеет писать, и поставил крест".

Кончив читать письмо, Сесиль вскрикнула и лишилась чувств.

XXII БЕДА НЕ ПРИХОДИТ ОДНА

Придя в себя, она увидела мадемуазель Аспасию, дававшую ей нюхательную соль. Крик бедной девочки услышали даже в комнате маркизы, и та послала свою компаньонку узнать, в чем дело.

Через минуту маркиза, не дождавшись возвращения мадемуазель Аспасии, пришла сама.

Несмотря на отсутствие большой симпатии между двумя женщинами, Сесиль бросилась в объятия бабушки, протягивая ей ужасный, леденящий душу протокол, в одно мгновение разрушивший все ее иллюзии и надежды.

Протокол этот казался воплощением самой смерти, явившей свой лик, смерти холодной, безжалостной, неумолимой, смерти, лишенной всяких прикрас, какими наделяет ее милосердие Господа или заботливость друга.

Поэтому Сесиль непрестанно повторяла одно лишь слово: "Смерть! Смерть! Смерть!"

Что же касается маркизы, то она была потрясена, в мгновение ока поняв, каким ужасом обернется эта катастрофа для нее и ее внучки.