Сесиль Родс и его время

«В полночь тридцать или сорок из нас играли в Королевском баре — в покер, фаро, пинто и английскую игру нап (Наполеон, — А. Д.). Ставки были высокими. Перед нами лежали наши фишки и золото.

Загремели шаги, вошли восемь головорезов. Без масок, пренебрегая всеми предосторожностями, они объявили о себе стрельбой над нашими головами… Трое бандитов остались у дверей и держали под прицелом столы. Остальные пятеро прошли вперед. Они очистили столы от золота, один за другим, отпуская при этом издевательские и саркастические насмешки. Но когда они уходили, тут-то и началась потеха. Игроки, как по сигналу, схватились за револьверы и начали бешеную пальбу. Бандиты скрылись в уличной темноте, но стрельба продолжалась…»

И до заката тот умрет,
Кто щелкал пробкой днем.

К концу 1886-го многие старатели решили, что настало время избрать шерифа, судью и общественного исполнителя, «иными словами, сформировать клуб самоубийц». Нашлись и охотники, хотя они прекрасно понимали, что, заняв эти посты, они уже вряд ли смогут соперничать с Мафусаилом в долголетии.

Единственным триумфом первого шерифа была поимка тех восьмерых, что ограбили Королевский бар. Когда шериф с отрядом добровольцев настиг их, он, чтобы избежать общего кровопролития, предложил дуэль с их главарем. В этой дуэли на лошадях шериф победил, бандиты сдались, их судили и расстреляли. Правда, шериф, как все и ждали, лишь ненадолго пережил их.

Но все это мало кого отпугивало. Число обитателей Йоханнесбурга росло с каждым днем. «Маленькое кладбище на холме за поселком пополнялось свежими могилами, но на каждые похороны приходилась сотня новоприбывших сюда, в эти места».

Быстро росло и число притонов, кабаков и баров, где постоянно ругались, вопили, дрались.

Один ловчил, бросая кости,
Другой за картами грешил,
А третий изводил на шлюху
Дары золотоносных жил…

Большинство женщин, приехавших на прииски, чтобы получить свою долю, «больше отличались шелковыми чулками и короткими юбками, чем особенной красотой». Во многом они были подстать мужчинам. Первая в Йоханнесбурге бандерша «умела одинаково хорошо стрелять обеими руками, чем приводила в восторг весь город; она не боялась ни мужика, ни дьявола, и я видел, как она собственноручно выбрасывала на улицу перепивших, чтобы они не нарушали порядка в ее заведении». [35]

Правда, и тут, как всегда и всюду, люди умели находить романтику. Из частного письма того времени: «Единственному биллиарду не дают передохнуть ни минуты. В зале, где он стоит, есть своя Венера-Афродита, барменша из Кимберли, одно слово — колдунья. За биллиардом она не знает равных, прекрасно играет и на пианино. Говорят, она приехала с побережья, переодевшись в мужской костюм и при этом отлично играя роль мужчины».

С таких вот мужчин и женщин, с палаточного лагеря и времянок из жести начинался Йоханнесбург, «Золотой город», «африканский Нью-Йорк» или «маленькая Америка» — так во многих странах тогда называли быстро развивавшиеся города. В России в те годы «русским Чикаго», городом, «выросшим на американский образец», называли Кустанай. «Тургайская газета» писала о нем: «Пятнадцать тысяч жителей в пятнадцать лет — это слишком по-американски».

Что же тогда говорить о Йоханнесбурге? С момента его рождения в 1886 году за первые же девять лет население достигло ста тысяч. В 1889-м, на третий год существования Йоханнесбурга, там появилась конка, в следующем году — электричество. А ведь многие крупные города Европы еще не знали электрического освещения.

Йоханнесбург возник почти так же, как и Кимберли, но судьба их сложилась по-разному. Добыча алмазов никогда не требовала такого множества людей. Кимберли и в наши дни остается сравнительно небольшим городом. А Йоханнесбург уже вскоре после своего появления превратился в крупнейший промышленный центр на всем Африканском материке и сохраняет эту роль в наши дни. Именно там, на месте хижин, сделанных из жести от керосиновых бидонов, появились первые в Африке небоскребы.

Йоханнесбург сыграл в истории неизмеримо б ольшую роль, чем Кимберли, как и удельный вес золотопромышленности во всем хозяйстве страны оказался куда значительнее добычи алмазов.