Сесил Родс — строитель империи

Как мы знаем, в последние годы в нашей стране был острый интерес к масонству. Масонам приписывали самую зловещую роль даже в событиях XX века, и прежде всего в судьбе России. О Родсе как о масоне мало что известно, а само по себе его вступление в этот орден, в сущности, почти ни о чем не говорит. Масонами в разные времена были люди самых разных занятий и взглядов — от Вольтера, Дидро, Гете и Моцарта до Эйзенхауэра и Трумэна. В России — от декабриста Пестеля до октябриста Гучкова. А после революции, в эмиграции — там такие разные люди: князь Вяземский, граф Шереметев, генерал Половцев, миллионер Путилов, шахматист Алехин… К тому же далеко не все масоны были политически активны. Так и сейчас, среди нескольких миллионов нынешних масонов. Так было и во времена Родса.

Кто знает, может быть, когда-нибудь историкам откроются новые факты, но пока создается впечатление, что Родс, подобно многим, вступил в масонскую ложу, как вступают в привилегированные клубы. Конечно, у масонства уже не было того ореола, что столетием раньше, во времена, когда в Париже, Лондоне и Санкт-Петербурге блистал граф Калиостро, преподаватель магических наук и демонологии. Но оно было престижно. «Великим магистром» английских масонов в 1875-м избрали принца Уэльского, будущего короля Эдуарда VII.

Родс относился к масонству без трепета. После вступления в ложу рассказал за обедом все подробности тайной церемонии, шокировав своих новых собратьев. Да и в «Символе веры» отозвался о масонах свысока: «Я вижу богатства, которыми они владеют, их могущество, влияние, каким они пользуются, и меня изумляет, как такая большая организация может посвятить себя тому, что в наше время выглядит смешными и абсурдными обрядами без сколько-либо ясной цели». Но вместе с тем, по словам человека, хорошо его знавшего, «он сохранил интерес к масонству до конца жизни».

Неоднозначным было отношение Родса и к иезуитам. «Я вижу, сколь много они сумели сделать, но во имя дурной цели и, осмелюсь сказать, под руководством плохих вождей». Но как бы строго ни судил Родс масонов и иезуитов, в облике тайной организации, которую он предлагал создать, проступают черты обоих орденов.

От способа осуществления своих идей — от создания тайного ордена — Родс впоследствии отказался. От самих идей — нет.

Знамение времени

Был ли Родс чудаком-одиночкой, этаким доморощенным философом с далеких алмазных копей, оторванным от активной политической жизни Англии?

В том-то и дело, что из англичан на юге Африки в те годы редко кто так часто дышал воздухом своей родины, как он. Редко кто имел возможность так внимательно прислушиваться к тому, что там происходило. Несмотря на дальность и трудность пути, он бывал в Англии чуть ли не каждый год. Не просто приезжал, а подолгу жил там. И не где-нибудь, а в Оксфорде и в Лондоне, где новейшие веяния времени ощущались раньше всего.

Оксфорд — не сам по себе, а с теми перспективами, которые он открывал, манил Родса с младых ногтей. И стоило ему накопить денег, как он бросился туда. В октябре 1873-го он был зачислен студентом. Правда, не в колледж, который назывался «Университетским», — знания греческого и латыни оказались недостаточными. Его приняли в другой, но тоже весьма известный — Ориел колледж. После Рождества Родс бросил учебу и вернулся в Южную Африку — с началом мирового кризиса открылись богатые возможности для амальгамации.

Зато 1876-й и 1877-й он провел в основном в Оксфорде, приезжая на алмазные копи только в большие каникулы. Своему компаньону Радду он помогал советами в письмах и информацией о положении на бирже. Почти так же прошел 1878-й. Степень бакалавра искусств Родс получил в декабре 1881-го, пробыв студентом больше восьми лет.

В Оксфорде ему было нелегко. Трудно снова привыкать к учебе после совсем иной жизни. К тому же, попав туда, он, скорее всего, чувствовал себя чужаком. Стоя на более низкой ступени социальной лестницы и стараясь проникнуть в «когорту джентльменов», он бравировал своими африканскими приключениями и картинным жестом швырял на стол алмазы.

Чтобы быть ближе к «золотой молодежи», он и вступил в Оксфорде в масонский орден, стал «братом Родсом». Документ оксфордской университетской ложи этого ордена сохранился в его архиве. Там сказано, что Родс прошел обряд посвящения, установленный Великим верховным советом, и что казначеем ложи «получено от брата С. Дж. Родса 5 фунтов 10 шиллингов» в качестве «пожизненного взноса».

Разница в социальном положении давала о себе знать. У Родса, во всяком случае поначалу, не было ни связей, ни положения, да и капитал пришел не сразу. Разве могла считать его ровней «золотая молодежь» самого привилегированного университета — околосветская, светская, а нередко и титулованная.

И все же от Оксфорда он получил очень много. Не научных знаний, нет. На страницах «Таймса» один из его современников вспоминал, что Родс не слишком увлекался занятиями. А когда ему делали внушения за отсутствие на лекциях, он повторял:

— «Удовлетворительно» мне поставят, а больше и не надо!