«Итак, супруги Сент-Арно. Здесь они хорошо известны. По крайней мере, известны события, о которых в свое время много говорили. Не то чтобы мои сведения могли тебя утешить, но в общем и целом ничего такого уж дурного.
Сент-Арно служил в гвардии в чине подполковника, был на прекрасном счету и не был женат, что всегда говорит в пользу офицера. От него многого ждали. Четыре года назад в Верхней Силезии он получил повышение и стал командиром полка. Название гарнизона я забыла; впрочем, это не имеет никакого значения для дальнейшей истории. Он снимал квартиру в доме овдовевшей госпожи фон Заха, точнее, Воронеш фон Заха, в одном имени коей, как ты уже понял, слышится гармоническое созвучие целого славянского мира. Госпожа фон Заха была когда-то знаменитой красавицей, ее дочь Сесиль слыла красавицей. Во всяком случае, полковник находил ее таковой и обручился с ней. Может быть, просто потому, что смертельно скучал в той дыре, где стоял его полк. Через три дня после помолвки он получил письмо, в котором подполковник фон Дзялинский, старейший штабной офицер, от имени офицерского состава сообщал, что помолвку следует расторгнуть. Произошла сцена, окончившаяся дуэлью. Дзялинский получил пулю в грудь и умер через сутки. Военный суд приговорил Сент-Арно к девяти месяцам заключения в крепости. Столь гуманный приговор объяснялся тем, что Сент-Арно прежде пользовался всеобщей симпатией, а также тем, что на дуэль его спровоцировали. Спровоцировали, хотя поведение Дзялинского и всего офицерского состава имело, вероятно, свое оправдание».
Гордон отложил письмо. «Имело, вероятно, свое оправдание, – повторил он. – Почему? В чем? Но к чему я спрашиваю? Клотильда сама все объяснит».
И он продолжил чтение.