Сессия: Дневник преподавателя-взяточника

– Он за рулем, поэтому он наклюкался уже ближе к вечеру. Ленка его всё подначивала: говорит, решишь те же задания по математике, которые у меня были – выпьешь. Мы тебе на бутылку насечки сделаем – А, В и С. Справишься только с «А» – выпьешь только треть. Если «С» не решишь, допивать до конца не будешь!

– Забавно! – улыбаюсь я. – Ну, а Серёжка ваш чё на это сказал?

– «Сволочи!»

– Ха-ха! Понятно. Ты смотри – она теперь относительно независима от тебя будет на целых пять лет. А характер у нее, сама говорила, не подарок…

– …Да! Она уже всё распланировала. Вы, говорит, переедете в квартиру бабули, а эту мне оставите…

– …Простая!

– Простая. Даже мама мне на мозги капает: ты её не прописывай у меня; неизвестно, чего она потом выкинуть может.

– Да, наверное, лучше тебе будет ничего не менять. Пока квартира ваша на отца твоего, и ладно. Хотя от него тоже неизвестно чего ожидать…

– …Это точно. Просили его недавно тысяч пять с книжки снять, чтобы на Ленку потратить – не дал, зато тут же взял и спортивный велосипед себе купил за шестьдесят тысяч…

– …На хрена ему в семидесятилетнем возрасте велосипед, да еще за такие деньги? – смеюсь я. Гала прикрывает ладонью рот, чтобы не ржать во всё горло.

– …Вот и я про то же. Пил бы, как обычно, а тут вдруг – бах! – и нате!

– Он так еще чего доброго в следующий раз захочет квартиру вашу продать, чтобы катер себе купить, – развиваю я до конца тему. – Ладно. Что теперь планируешь?

– Германию… – надув губки, сообщает мне Гала, и мы вновь дружно смеемся.

– Ты все-таки на каком туре остановилась? Когда мы едем?

Я говорю это, а внутри у меня все сжимается: «Когда мы идем»! Меня могут уволить со дня на день, а я все мечтаю о каких-то путешествиях!

– В «Туртрансвояже», как я раньше хотела, мест уже нет, а вот в «Анкоре» на сентябрь вакансии еще остались. Но ты сможешь сделать больничный? Там же все-таки примерно две недели получается…

– Насколько я теперь могу судить, больничный у нас можно сделать хоть на три недели, и никто ничего не заметит.

– Ну, и отлично.

– Да… Только – знаешь что?

– Что?

– После экзаменов в первых числах у меня было довольно много свободного времени. Я валялся на диване и внимательно перечитывал того самого Фоменко, о котором лет десять назад столько говорили. Ну, математика, который на исторические темы пишет…

– Знаю!

– Против него ведь объединились все историки и астрономы. Объединились и доказали, что он действительно неправ, что его новая хронология – лабуда полная…

– …Слышала.

– Я благодаря его книгам понял одну вещь.

– Какую?

– Если он не прав – а он, конечно, неправ! – то это означает страшную штуку. Гораздо страшней, чем если бы вдруг выяснилось, что четыреста лет все только и делали, что ошибались.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты что-нибудь знаешь о параллелях в монархических династиях, которые он обнаружил и на которых строил свою версию, что история гораздо моложе, чем мы думаем?

– Не-ет. Я ведь сама его не читала. Но все-таки – к чему ты это ведешь?

– Момент! Сейчас объясню. Двести пятьдесят лет подряд в Западной Римской империи примерно во времена Цезаря и Восточной, то есть уже Византийской, идут повторы характерных деталей в биографиях императоров. Не один в один, конечно, но очень близко. Ну, допустим, какой-нибудь тип в Риме правил 23 года. Другой, в Византии, 24 года. У типа в Риме был конкурент, которого кто-то там вызвался убить и убил в результате. У товарища в Византии – то же самое. Но император в Риме, вместо того, чтобы отблагодарить того, кто убил конкурента, организовал против него процесс и казнил в итоге. В Византии аналогично. Таких параллелей Фоменко нашел очень много…

– …Но наверняка же это люди читали и сто раз его за это критиковали…

– …Критиковали не за это. А за то, что он предложил укоротить историю; выдвинул версию, что эти деятели – на самом деле одни и те же люди. На этом его и подловили. Ну, есть ведь, например, монеты с изображениями тех же императоров, и по ним видно, что люди-то разные. Кое-где у него указаны не монархи, а какие-нибудь регенты; даты неточно приведены. Но совпадения никуда не делись! Ты хочешь сказать, что такое возможно случайно?

– Я не хочу этого сказать, потому что, как ты знаешь, я в судьбу в принципе верю. Но мне все равно непонятно, куда ты ведешь.

– Сейчас поймешь. Ты знаешь, что такое фракталы?

– Ох! Нет!

– Это самоподобные структуры, когда, грубо говоря, один узор-график бесконечно повторяется в разных масштабах. Задаются формулами, где результат подставляется в исходное уравнение, и так – до бесконечности. В математике это целая теория. Так вот: Фоменко, которого все шпуняют, обнаружил самые настоящие фракталы. Но ведь тогда получается, что история чем-то программируется. И все наши идейки насчет того, что мы сами строим свою жизнь, сами решаем, делаем выбор и тэ дэ, и тэ пэ, по большей части ничего не стоят…

– …Стоп! Мне очень интересно тебя слушать, но, может быть, ты все-таки скажешь, ради чего ты мне все это говоришь?