Сестра

Луны серебряные нити…»

Кирилл отложил тетрадь и посмотрел на Игоря:

– А ведь это не Люба писала.

– Почему ты так решил?

– Потому, что Люба слово «серебряные» написала бы через два «н», она всегда в нем ошибалась. Да и стиль какой-то, совсем не её.

Закрыв тетрадь, он посмотрел на обложку под углом, потом потер пальцем.

– Такое ощущение, будто тут раньше было совсем другое имя.

– Давай дальше посмотрим, там еще что-то было. – предложил Игорь.

От рисунка на следующей странице он вздрогнул, а по телу пробежали мурашки. Черной ручкой, довольно умело, было нарисовано зеркало, какой-то непонятный предмет наподобие подсвечника или жаровни со свечой, над которой стояла дымящаяся чаша. И темная фигура у зеркала, в которой нисколько не угадывался прекрасный воздыхатель, скорее это было похоже на пришедшего за кем-то демона.

«Суженый мой, приди!

Меня за собой позови!

Буду навек с тобой,

Пока смерть не придет за мной.

Аш разг онхим боргл хма дуим…»

Дальше на две строфы шел набор совершенно непроизносимых слов, которые Кирилл попробовал прочитать вслух, но сбился и замолчал.

– Бред сумасшедшего какой-то! – не удержался Игорь.

– Да что тут непонятного! – процедил сквозь зубы Кирилл, – Суженый мой, ряженый, мне судьбой предсказанный, без тебя мне белый свет не мил. Найти бы урода, да рога поотшибать!

– Как ты его найдешь?

– Ну, или вызвать. У Любки-то как-то получилось?

– Ты думаешь, что и у нас получится? – опешил Игорь, – Вызвать этого… непонятно кого?

– А почему бы нет? Я эту херню со свечкой точно где-то видел. Пойдем, поищем.

Сунув тетрадь за пазуху, он пошел на первый этаж. Игорь поспешил за ним.

Войдя в родительскую комнату, Кирилл открыл шкаф, долго рылся среди вещей, а потом вытащил на свет Божий странный гибрид подсвечника с примусом. Чашу он искал еще дольше и обнаружил ее в совсем другом месте, на самой верхней полке.

– Видишь, даже шмаль какая-то внутри сохранилась! – продемонстрировал он содержимое Игорю.

– Надеюсь, это не настоящая шмаль, от которой мы сейчас словим глюки не только с этим ловеласом хреновым, но и чертями и демонами во всех углах… – пожал плечами тот.

– Вот сейчас и проверим! – решительно сказал Кирилл.

Достав из серванта в гостиной свечу и коробок спичек, он устремился к лестнице на второй этаж. Игорь, с чашей в руках, поспешил за ним следом. Оставлять друга одного в таком состоянии он просто опасался.

Забравшись в помещение под крышей, они установили подсвечник с чашей перед зеркалом. Кирилл чиркнул спичкой и зажег свечу.

– Любовь, любовь, надежда, вера. Реально зло, а ты – химера… – неожиданно для себя пробормотал Игорь.

– Что? – обернулся к нему Кирилл, – Это тоже из тетради?

– Нет, сам не знаю, откуда на ум пришло…

Кирилл вынул из-за пазухи тетрадь и, при неровном свете свечи, попытался прочитать стих и всё, что следовало за ним. Несколько минут они ждали, но из зеркала никто не появлялся. Зато заскрипела лестница, и за их спинами раздался возмущенный голос Веры:

– Вас что, и на полчаса нельзя одних оставить? Тут же начнете с похмелья дачу ломать и еще черти-чем…

Протиснувшись вперед она увидела подсвечник с чашей и на мгновение застыла. Даже в темноте было видно, как побледнело ее лицо. Но в следующее мгновение перед ними стояла просто разъяренная Вера.

– Вы что тут, пожар решили устроить? Немедленно прекратите!

Она схватила подсвечник и задула свечу. Чаша упала на пол и откатилась к стене, рассыпая остатки содержимого. Еще раз гневно зыркнув на них, Вера протиснулась и пошла к выходу. Кирилл рванулся за ней, вырвал из руки подсвечник и поставил на пол. Затем он вытолкал Веру в коридор, откуда тут же послышалось выяснение отношений на повышенных тонах.

Игорь взял подсвечник и снова водрузил на него чашу, в которой осталось смеси чуть на донышке. Судя по всему, они что-то делали неправильно, и у него было совсем немного времени сообразить, что именно. Свеча, чаша, зеркало. Может быть они неправильно читают слова? Не те ударения или интонации? Или дело вообще не в этом?

«…влечет тебя воображение. И ты упрешься в отражение, свечу оставив за спиной…»

Нахмурившись, Игорь посмотрел на свечу перед зеркалом, отодвинул ее подальше, а сам встал между ними. Подняв тетрадь, он начал читать текст. Теперь он полностью заслонял собой зеркало от света, и в какой-то момент ему показалось, что стеклянной поверхности больше нет, на её месте осталась лишь непроглядная тьма, окруженная еле видневшейся рамой. Игорь неуверенно протянул руку, и она ушла в глубину зеркала, не почувствовав никакого сопротивления.

Ругань за спиной усилилась, похоже было, что Вере удалось проскочить мимо брата. Игорь обернулся, нога его запнулась о край доски, и он почувствовал, что проваливается куда-то в непроглядную тьму.