Сестра

Я потеряла Дэна из виду, он ненавидел петь, так что, вероятно, где-то прятался. Я выкрикивала слова, хотя знала только первый куплет, но, похоже, это не имело значения. Меня захватило происходящее, я никогда не испытывала ничего подобного. Обычно мы дома просто бодрствовали до полуночи и поднимали тост за Новый год – бабушка с шерри, дедушка с портвейном, а я с горячим шоколадом, – а затем прямиком отправлялись спать. Всегда это странным образом вызывало разочарование. Мы смотрели на часы, ожидая, пока стрелки дотикают до полуночи, и оставалось чувство, что, хотя наступил совершенно новый год, все осталось таким, как прежде. Бабушка мыла перед сном чашки, дедушка наполнял ей грелку, а мне напоминали почистить зубы, точь-в-точь как в любой другой вечер. Первое января тоже было похоже на все другие дни, хотя мы всегда в этот день ели жареного барашка.

Но сейчас? Это было изумительно. Я чувствовала себя невесомой. Непобедимой. И кто знал, что я могу петь? Песня закончилась, и Майк поставил компакт-диск с подборкой разных композиций. Я громко подпевала группе «Дестинис чайлд»: «Я уцелела…» Бродила по пабу, смеялась и обнимала незнакомых людей с сияющими улыбками и горящими глазами. Но куда подевались Дэн и Чарли?

Кто-то схватил меня за руку выше локтя, и я обернулась, упиваясь чужим вниманием. Все хотели со мной поговорить, вот бы каждый день был Новый год. Передо мной стояла Эбби, ее лицо было обеспокоенным.

– Выше нос! – сказала я. В эту ночь я любила всех. – Ведь это Новый год. – Я пошатнулась и прислонилась к стене, чтобы не упасть. Пол будто двигался.

– Ты не видела Шиван?

– Она, наверное, с Джереми – Павлиньей Головой, – хихикнула я. Я умела петь и умела острить. Мои новообретенные таланты сделают этот год самым лучшим из всех.

– Грейс! – Эбби схватила меня за плечи и встряхнула. Содержимое моего желудка взболтнулось, и я вдруг перестала чувствовать себя так уж хорошо. – Шиван пропала. Если ты ее увидишь, попроси позвонить мне. Я была с ней настоящей стервой, и я беспокоюсь.

Лицо Эбби то расплывалось, то опять возвращалось в фокус, а потом у нее появилось две головы. Желудок крутился каруселью. Я зажала рот обеими руками и бросилась к туалетам.

Чарли и Дэн стояли в коридоре, и он обнимал ее. Когда Дэн держал в объятиях меня, моя голова покоилась у него на груди, но Чарли была такой высокой, что их лбы соприкасались.

– Я скажу Грейс завтра, – произнес Дэн.

Я попятилась назад, к двери. Не хотела слышать, что он говорит. Не хотела верить своим глазам. Дэн и Чарли? Что он собирался рассказать мне завтра?

Кто-то хватал меня за талию, сомнительные голоса требовали новогодних поцелуев, я с боем продиралась к выходу. После тепла паба ледяной воздух ворвался в грудь, и я наклонилась, упершись руками в колени, уверенная, что сейчас меня вырвет. Но через несколько мгновений тошнота прошла, хотя при каждом движении головы острая боль пронзала виски. Я больше никогда, вообще никогда не буду пить. Тело было тяжелым и окостенелым, как у Железного Дровосека в книге «Волшебник из страны Оз». Хотя Дровосеку повезло в том, что у него не было сердца. Он бы никогда не почувствовал той боли, которую в этот момент чувствовала я.

Мой парень и моя лучшая подруга? С одной стороны, я отчаянно хотела высказать им все, что я думаю, с другой – хотела пойти домой, забраться под одеяло и никогда не вылезать. Почему все меня оставили? Папа, мама… Собирался ли Дэн сделать то же самое? Чарли? Я чувствовала себя совершенно больной. Было трудно поверить, что десять минут назад я переживала лучшее время в своей жизни.

Неверной походкой я двинулась по главной улице. Казалось, каблуки стали выше, чем были весь вечер. Я шла, расставив руки в стороны, чтобы не упасть. Канатоходец. Хотя со своими кудрявыми рыжими волосами я, вероятно, больше походила на клоуна. Идти было недалеко, но было поздно. Темно. А где-то притаился человек, который меня ненавидел, хотел, чтобы я уехала. Но большинство местных таксистов находились в пабе, а просить дедушку отвезти меня после его портвейна с лимоном было бы нехорошо. Дойду сама, рассуждала я. Ведь я тысячу раз сама добиралась домой.