Сестра

Семья Тимошкиных жила в Пышме. Дед Лены, Анатолий Вячеславович, бросил Марию Федоровну, когда их дочке Наташе исполнился годик. Он по-тихому собрал вещи, пока жена с дочерью лежала в больнице, и ушел, оставив записку с парой банальных фраз о прощении. Официальный развод так и не состоялся. Спустя год Тимошкина получила известие о том, что Анатолий был убит в пьяной драке. Его сожительница переложила все проблемы, связанные с похоронами, на плечи законной супруги. Мария Федоровна нашла в себе силы пережить этот двойной удар судьбы. О втором замужестве она даже и не думала. «Мне никто не нужен. У меня есть дочь, и нам с ней хорошо», – говорила женщина подругам, когда те пытались устроить ее личную жизнь. Прошли годы. Наташа выросла. Все чаще и чаще после занятий в колледже девушка стала оставаться у приятельниц в Екатеринбурге. О ее беременности Мария Федоровна узнала, когда дочь вдруг перестала ездить на учебу. Наташа неделю просидела дома, почти не покидая своей комнаты. На вопрос: «Что случилось»? Был один ответ: «Ничего. Не трогай меня! Могу я просто побыть дома и отдохнуть»? Это «просто» через несколько дней стало проявлять все признаки беременности. Мария Федоровна все поняла.

– Что ж, будешь рожать, – сказала она в конце долгого разговора с дочерью. – Все будет хорошо. Воспитаем, вырастим, – повторяла женщина.

Она не мучила Наташу расспросами об отце ребенка. Если тот не появляется, значит – ему безразлично. Зачем лишний раз травмировать беременную дочь, – решила она. Насильно заставлять жениться или хотя бы признать отцовство женщина не собиралась. Она хотела уберечь дочь от унижений, от той грязи, которая может политься на нее при попытке привлечь к ответственности скрывающегося папашу.

Беременность, по словам врачей, протекала нормально. Наташа носила двойню. Что произошло во время родов – Мария Федоровна так и не смогла узнать. Доказать халатность врачей ей также не удалось. Она благодарила Бога за то, что хотя бы одну из родившихся девочек ей удалось удочерить. Органы опеки посчитали, что двоих ей не потянуть. Вести с ними борьбу у женщины не было ни сил, ни времени. Попросив у Бога прощения, она решила воспитать хотя бы одну. Продав квартиру, женщина уехала из Пышмы. Ей хотелось сбежать подальше от того места, где одна беда сменялась другой, от того окружения, знакомых, соседей, коллег по работе, которые волей или неволей напоминали о трагедии. Мария Федоровна хотела оградить внучку от злых языков, которым рано или поздно захочется рассказать искаженную слухами правду. Лене было годика три, когда они приехали в Глушиху. Дом, который купила женщина, по сходной цене предложил ей друг покойного мужа. Они с женой уезжали к детям, в Питер, поэтому в срочном порядке распродавали имущество. Благодаря помощи этой семьи, переезд и оформление всех бумаг прошли быстро. С тех пор прошла целая жизнь, в течение которой Мария Федоровна пыталась пусть и не забыть те, щемящие душу события, так хотя бы оградить от них внучку. Сейчас, рассказывая подробности, она вдруг почувствовала, что получает облегчение.

Лена слушала ее внимательно. Она не искала в словах матери оправдания, потому что не видела никакой ее вины. Когда мать закончила, девушка обняла ее.

– Как же ты могла с этим жить? Почему ты молчала? Бедная моя мамочка, как же тяжело тебе пришлось! Ты ни в чем не виновата, слышишь? Мы найдем ее и, я думаю, она нас простит. Все будет хорошо, мам, вот увидишь.

– Ты знаешь, у меня как камень с души свалился. Ты права, мы ее найдем. Только я даже не знаю, как ее зовут.

– Тут ты не беспокойся. Я все сделаю сама. Теперь я знаю все подробности, кроме того мне и самой удалось кое-что выяснить, так что, думаю, все получится. Я поживу с тобой недельку и вернусь в Екатеринбург. А пока, давай расслабляться. Теперь между нами нет никаких тайн. Жизнь продолжается.

– Да… похоже, она только начинается.

После этого разговора в доме как будто стало теплее. По крайней мере, так показалось Марии Федоровне. Страх перед мыслью, что девочка вырастет, все узнает и не простит, наконец-то исчез. Женщине нечего было больше скрывать и нечего было бояться. Она впервые за все эти годы могла просто жить и любить жизнь, любить продолжение своей жизни, которое она видела в своих внучках. В том, что скоро их будет две, Мария Федоровна не сомневалась. А уж кто и как из них будет ее называть – мама, бабушка – это не важно.

Лена видела эти перемены, она все понимала и не мешала матери отдыхать душой. Своим присутствием и участием в домашних делах девушка укрепляла уверенность Марии Федоровны в том, что наконец-то и на ее улице будет праздник. Целый день Лена проводила с ней, лишь вечером закрывалась у себя в комнате и, достав подарок Ангелины Яковлевны, снова погружалась в мир чисел.

– Что за черт, – вырвалось у нее однажды. – Ничего не понимаю. Это ошибка. Я где-то допустила ошибку, – девушка отбросила тетрадь с расчетами. – Все. Хватит с этим. Вернусь в Екатеринбург, тогда и продолжу. Надеюсь, что тетя Аня все объяснит мне, она должна найти мою ошибку.