Сестра четырех

Стук топора за стеной. Услышав его, Писатель закашливается, его просто выворачивает. Все начинают суетиться, бьют его по спине, но кашель не прекращается. Он силится что-то сказать, но не может.

СЕСТРА (всем). Да прекратите же! (Делает Писателю укол под лопатку и укладывает его на кровать.)

Писатель лежит неподвижно.

ДОКТОР. Мне страшно. По-моему, он умирает.

СЕСТРА. Он умрет только после окончания нашего разговора. (Писателю.) А пока я попрошу вас не умирать. (Всем.) Ну, что вы все окаменели? Разговаривайте о чём-то – так ему будет легче!

ФУНГИ. Приезжает, короче, генерал из столицы. Проверяет, да? Ну, и наш полковник ему докладывает, что всё, мол, на местах в порядке. А сам ушами шевелит. То есть, в порядке, но не всё. Тут генерал, конечно, сразу смекнул, что армейское имущество распродается за бесценок.

ДОКТОР. И это всё – по ушам?

ФУНГИ. Если бы только это. (Понизив голос.) Он смекнул также, что в случае, если он закроет на всё глаза… Ну, вы меня понимаете. Это к вопросу об ушах полковника.

ДОКТОР. Так чем эта история кончилась? Генерал смекнул – дальше что?

ФУНГИ. Да ничего особенного. История ведь не о генеральской смекалке, а о том, как много можно выразить ушами.

ДЕПУТАТ. М-да… Полезная информация. (Сестре.) Если уж вы нас здесь… собрали, предполагалось, очевидно, что-то помимо ушей?

СЕСТРА. Да, кое-какая программа имеется. Давайте начнем с письма. (Роется в бумагах.) Вот… Несколько дней назад Фунги с Писателем отправили его по электронной почте. Рассылать подобные письма я считаю моветоном. Если же учитывать вашу скорую смерть, – то просто глупостью.

ПИСАТЕЛЬ (приподнимаясь, слабым голосом). Простите, я, то есть, совершенно не помню: кому мы это письмо отправили?

СЕСТРА. Кажется, оклемался. Отправили – всем. Всем, кроме Почтового управления. Меня это даже удивило: за что такая немилость?

ФУНГИ. Нет, мы отправили и туда. Просто до них всё доходит с опозданием – проблемы со связью.

СЕСТРА. Стоило ли устраивать такую массированную рассылку? Да еще из больницы!

ДОКТОР. Эх, вы… Жаловались?

ДЕПУТАТ. Я смотрел тут – на вашу больницу жалуются все на свете.

ПИСАТЕЛЬ. На этом или на том?

ФУНГИ. Но в отправленном письме нет жалоб. В нем мы с Писателем пытались найти причины появления коронавируса.

ДЕПУТАТ. Знакомая ситуация: благодетели человечества. Таких писем к нам приходит по нескольку сотен в день, мы на них просто не отвечаем.

СЕСТРА. Но это письмо подписал писатель первого – подчеркиваю: первого – ряда. И от этого отмахнуться было уже невозможно.

ДОКТОР (Писателю). Не понимаю, честно говоря, зачем вы писали это письмо.

ПИСАТЕЛЬ. Знаете, бывают минуты такого творческого единения, которые хочется продлить. Когда мы только начали писать это письмо (кашляет), я почувствовал давно забытое вдохновение.

ФУНГИ. Это было непосредственно после первой бутылки. И нас охватило вот именно что творческое единение…

ПИСАТЕЛЬ. Моему соседу по палате хотелось создать некий необычный текст. Написать какую-то, знаете ли, историю, которая бы поразила всех. (Кашляет.) Он придумал такую историю. Не помню ее в деталях – что-то из китайской жизни. И я ему помог эту историю записать. Скажу неожиданную вещь: у нашего Фунги есть всё, чтобы быть писателем!

ФУНГИ. Они думают, что я всю жизнь мечтал развозить пиццу!

СЕСТРА (просматривая письмо). Текст, прямо скажем, так себе. Предложения – рваные. Совершенно фантастическое содержание. И вообще – все эти шпионы, теория заговора… Как вам не стыдно заниматься такой ерундой перед смертью!

ПИСАТЕЛЬ. Да ну ее, эту теорию – меня она не волнует. Мне интересны детали. Запах свежеза-печенных карасей в сметане, рябь на реке. Интересно рассказать о славном парне по имени Сунь. (Кашляет.) Вспомнил: так вышло, что он оказался в зараженной врагами Янцзы. Понимаете, ничего хорошего в семейном отношении после такого купания ждать не приходилось.

ФУНГИ. Даже если бы ее не заразили враги, чем-то он бы там определенно заразился: уж такая эта река. Ну, а дальше всё ясно: мокрым шел домой – одежда в какой-то момент высохла на ветру, но тут же началась гроза. Гром, молния, он снова промок до нитки, в башмаках вновь зачавкала вода.

ПИСАТЕЛЬ. И эта раздача карасей! Четкие, выверенные движения. Точный психологический расчет, полная уверенность в том, что всё расхватают. (Кашляет.) Всё – до последнего карася.

ФУНГИ. Римский нос, узкие, словно острие скальпеля, глаза, мгновенный взор из-под фуражки. Влажные порочные губы шевелятся, подсчитывая розданное. Блестящие и дрожащие, как щупальца. Считающие и шепчущие.

ДЕПУТАТ. Мощно, ощутимо, щемяще! Вот оно – писательское слово. Пандемии как локомотивы литературы.