Сестра Грибуйля

КАПРАЛ. – Вы слишком скрытны, Каролина. Грибуйль, я рассчитываю на тебя: если когда-нибудь тебе или сестре будет нужен друг, обращайся, потому что я твой друг, Грибуйль: не забывай об этом.

ГРИБУЙЛЬ, качая головой. – Мой друг… мой друг… Я уже ошибся один раз… Не слишком-то я доверяю таким друзьям, которые появляются… так… откуда ни возьмись… Господин Дельмис как-то сказал: «Я твой друг, Грибуйль…!» Как же! Друг! Эта дружба как пришла, так и ушла… и из-за чего!.. из-за злого попугая!

– А все же попробуй; вот увидишь, – со смехом сказал капрал. – До свиданья, мадмуазель Каролина! До свиданья, Грибуйль.

И капрал протянул ему руку в знак дружбы.

– Стало быть, это всерьез? – спросил Грибуйль, пожимая руку капрала обеими руками.

КАПРАЛ. – Всерьез! На жизнь и на смерть!

ГРИБУЙЛЬ. – Зачем на смерть! Нет, я так не хочу. На жизнь – согласен; но на смерть! Для чего? Когда я умру, вы не будете моим другом, да и зачем тогда мне друг? Со мной будет Господь, и ангелы, и мама… А еще этот… злой Жако… Я боюсь, как бы он не устроил мне какую-нибудь штуку… это такой мерзавец, такой лгун!

КАПРАЛ, смеясь. – Будь спокоен, бедный Грибуйль; Господь превосходно отличит, где правда, где ложь; он прогонит Жако, и тот не будет тебя больше мучить. Ну что ж, мне действительно пора. Пойду поднимусь к господину мэру.

Капрал поклонился и вышел.

ГРИБУЙЛЬ. – Все-таки славный человек этот капрал. Ты как думаешь, он будет нам настоящим другом?

КАРОЛИНА, рассеянно. – Думаю, что да.

ГРИБУЙЛЬ. – Как ты это говоришь! Как будто не веришь.

КАРОЛИНА. – Откуда я могу знать, кто он такой и каким станет? Я его так мало знаю!

ГРИБУЙЛЬ. – Ну, он-то тебя отлично знает, он много раз говорил о тебе с хозяином, а тот всегда отвечал: «Да, я очень люблю Каролину, никогда мне не найти такой, как она!» И так, и этак; короче говоря, столько всяких любезностей, и мне было так приятно, что они тебя хвалят, что все бросал и слушал. А когда хозяин это видел, то не бранился, а смеялся, и капрал тоже… и я с ними. Я был так доволен, что мог бы смеяться хоть два часа!

XVIII. Битва Грибуйля.

Бах, бах! Раздается стук в дверь; Каролина идет открывать, входит г-жа Гребю.

Г-ЖА ГРЕБЮ. – Госпожа Дельмис у себя?

КАРОЛИНА. – Нет, сударыня.

ГРИБУЙЛЬ. – Как это нет? Она у себя.

КАРОЛИНА, тихо Грибуйлю. – Замолчи, она велела никого не пускать.

ГРИБУЙЛЬ. – Ах! Я не знал. Простите, сударыня; я не знал, что госпожа Дельмис запретила входить. Забавно все-таки. Она, что, никого не хочет видеть?

Г-ЖА ГРЕБЮ. – Госпожа Дельмис не хочет видеть посторонних; но я-то ее подруга и всегда могу войти.

ГРИБУЙЛЬ. – Ну нет! Никакая вы не подруга!

Г-ЖА ГРЕБЮ. – Как это! Я не подруга? Да я то и дело ее навещаю, и она всегда меня принимает!

ГРИБУЙЛЬ. – Нет уж, не так ведут себя подруги. Если бы у меня был друг, который говорил бы обо мне так, как вы говорите о мадам, он точно не был бы моим другом.

Г-ЖА ГРЕБЮ. – Что за дурак этот Грибуйль! Вечно с какой-нибудь дерзостью. Я не понимаю, как госпожа Дельмис его терпит!

ГРИБУЙЛЬ. – Не волнуйтесь, ей недолго осталось его терпеть, а вам тем более, потому что хозяйка сегодня утром уволила Каролину, а я, конечно, без нее здесь не останусь.

Г-ЖА ГРЕБЮ. – Каролина уволена! Да как же это? Почему? Она вас так любила!

ГРИБУЙЛЬ. – Меня-то хозяйка никогда не любила, это я вам точно говорю, она не замечала того, что я замечал слишком хорошо; я ей говорил правду в глаза… а это ее злило. И потом, она без конца твердила, что я все разбиваю. Стоило мне нечаянно разбить тарелку, чашку, графин, – ну, в конце концов, любой ведь может что-то разбить! – как все в доме принимались кричать: «Этот Грибуйль! вечно он все разбивает! он такой неуклюжий!» Как вы думаете, могло это понравиться Каролине? Она всегда говорила: «Я отсюда уйду вместе с братом!» Вот она и сделала, добрая Каролина, как обещала. Из-за злого попугая, которого погубила собственная хитрость, хозяйка разозлилась, ну и хозяин тоже разозлился и больше не захотел быть моим другом; и вот хозяйка захотела меня выгнать вон, а Каролина сама захотела уйти, и вот как и почему мы уходим. И я не сомневаюсь, что хозяйке должно быть плохо, поэтому-то она и не хочет никого видеть. Потому что я выполнял работу отлично… Как и Каролина!

Г-ЖА ГРЕБЮ. – Не верю своим ушам, до чего все это странно! Значит, вам придется искать место?

ГРИБУЙЛЬ. – Да, сударыня, но нужно, чтобы место было хорошим, чтобы Каролина была довольна и чтобы со мной хорошо обращались.

Г-ЖА ГРЕБЮ. – Каролина, в таком случае я предлагаю вам свой дом, я как раз ищу замену гувернантке, я собираюсь ее уволить за леность и дерзость; я была бы счастлива видеть вас на службе. Только одно условие: чтобы вы шли ко мне без Грибуйля.

КАРОЛИНА. – Это невозможно, сударыня; если я не смогу поступить на службу вместе с братом, как, боюсь, скорее всего и получится, то вернусь с ним домой и вновь возьмусь за труд портнихи.

Г-ЖА ГРЕБЮ, недовольно. – Итак, мадмуазель, вы отказываетесь пойти ко мне на службу?