Сестра Харуна ар-Рашида

ие прошло десять десятков наложниц, демонстрируя самые

совершенные образцы женской красоты и изящества, все,

чем славится женский пол. Это был парадный смотр га¬

рема. Ибн аль-Хади и Фадль привычно разглядывали по¬

следних уходящих наложниц. Парадные смотры были вве¬

дены Харуном ар-Рашидом, подхвачены его визирем и ши¬

роко распространились по всем дворцам халифата. Но что

это? Аль-Амин подал знак продолжать! Перед глазами

удивленных гостей — теперь уже было чему удивляться —

появилась первая вереница белых евнухов, красивых как

на подбор, статных, точеных. Одежды на них были еще

более дорогие, чем у наложниц, яркие, переливающиеся

ткани, лучшее, что вырабатывалось в халифате и за его

пределами. Проходя мимо ложа, евнухи, как и наложницы,

пританцовывали, делая соблазнительные движения

бедрами.

—      Моя саранча! — проговорил первый престолонаслед¬

ник. Голос его звучал глухо. Белые евнухи были слабостью

аль-Амина, заполняли его дни и ночи, были нужней, чем

еда и питье. Он беспрестанно одарял их, ласкал, возвы¬

шал, несмотря ни на молчаливое осуждение народа, ни на

аношшно появлявшиеся сатирические стишки. — Каковы

кузнечики, а? Много их сегодня увидим! И воронов тоже!

За спинами евнухов, игравших на лютнях, тамбури-

пах, цимбалах, ребабах и цитрах, в такт музыке раскачи¬

вались косы, которые были толще, чем у женщин. Зал

огласился задорной песенкой, ее выводили дразнящие высо¬

кие голоса. О, эти голоса! Позабыв обо всем на свете, даже

о      вине, приготовленном на террасе, аль-Амин погрузился

в сладостные мечты.

Глава XXV

МЕДЖЛИС ВЕСЕЛЬЯ НА ТЕРРАСЕ

Меджлисы бывали разные: государственные, военные,

финансовые, политические, где решались судьбы халифата

и всего мира, меджлисы ло поводу предстоящей охоты,

покупки новых рабынь, состязания поэтов или лошадей.

Стоило собраться нескольким мужчинам во главе с хали¬

фом или эмиром, как открывался меджлис. Так было и во

дворце аль-Амина после парадного смотра гарема, в кото¬

ром наряду с наложницами впервые участвовали евнухи.

На открытой террасе, куда, спустившись по ступенькам

и пройдя коридор, вышли первый престолонаследник и два

его гостя, все было приготовлено для веселой пирушки.

Каменный пол, на котором лежали яркие ковры, был

усыпан живыми цветами. Возле глухой стены на пьедеста¬

ле возвышалось просторное и пышное ложе под балдахи¬

ном из эбенового дерева с золотой инкрустацией. С обоих

боков его полукругом стояли скамеечки, лежали вышитые

подушки.

Расстеленная перед ложем тигровая шкура искусной

выделки была покрыта полупрозрачной шелковой накид¬

кой, на которой стоял низенький красного дерева стол со

всем необходимым для меджлиса веселья. В хрустальных

графинах цричудливой формы искрилось виноградное и

финиковое вино, прохладительные шербеты. Сосуды че¬

канного серебра были наполнены темным сулафом. Убран¬

ство стола завершали пиалы и кубки разных размеров,

вазы с цветами, блюда, наполненные фруктами, произрас¬

тающими без косточек, ядрышками фисташек, съедобной

глиной из Нишапура, обмытым в розовой воде сахарным

тростником, холодной дичью, мускусным печеньем, цепями

из кренделей и другими вкусными яствами. Воздух был

напоен тонкими ароматами, — это давали о себе знать

припрятанные ароматические смолы.

Опустившись на ложе, аль-Амин жестом указал Ибн

аль-Хади на место рядом с собой, а затем проговорил, об¬

ращаясь ко второму гостю:

—      Любезный Фадль, на тебе все еще неподходящий

наряд. Сейчас тебе принесут «костюм опьянения».

Он подал знак слугам.

Через минуту фаворит престолонаследника был облачен

в свободную джалябию, обработаиную диким шафраном

и имевшую красивый желтоватый оттеиок. Низко кланяясь,

прислуживавший негритенок протянул ему венок из жи¬

вых цветов.

Аль-Амин хлопнул в ладоши.

—      Зови певиц! — приказал он явившемуся на зов кай-

иму чернокожих евнухов. — Есть у нас новые наложницы?

—      Мой повелитель и властелин, для меджлиса веселья

подобраны лучшие в Багдаде певицы. У самого эмира пра¬

воверных таких не найти.

—      Ну ладно. Пригласи рабынь с опахалами, и пусть

нас развлекают певицы, пока не прибудут те, кого я жду

с нетерпением.

Кайим склонился до земли и, пятясь, исчез в дверях.

На террасу грациозно и стремительно, как чудом вы¬

рвавшаяся из западни газель, выбежала наложница. На

ней была рубашка из полупрозрачной александрийской

ткани, под которой скорей угадывалось, чем просматрива¬

лось розовое, безупречного сложения тело. Голова была

повязана плотным шелковым платком. На нем золотыми

нитями были вышиты стихи:

Отчего же тебя поразить я не смог,

Много выпустив стрел, тетивою звеня?

Ты же с первого раза, мой меткий стрелок,

Прямо в цель угодив, поразила меня.

На висках у паложницы черными колечками лежали

завитушки волос, брови изогнуты тонкими дугами, носик

будто перламутровая тростинка, рот ярко-красный, как

свежая рана, кожа на груди цвета жемчуга. В правой руке

наложница держала опахало из длинных страусовых перь¬