Сестра Харуна ар-Рашида

галерею. Когда он вернулся в гостиную, супруги там не

было. Он понял, что она не хочет присутствовать при допро¬

се; что ж, женская скромность похвальна. Догадливый

Масрур принес и расстелил посреди гостиной кожаную

подстилку, поставил на нее плаху, а сам расположился

возле дверей.

Когда стражник привел бербера, палач первым делом

отпустил наемника — свидетелей не нужно! — а затем,

открыв потайную дверь, объявил:

—      Урджуан прибыл!

—      Пусть войдет!

Увидя халифа, ошеломленный евнух затрясся от страха.

Ноги у него подкосились, и он едва не растянулся на полу.

Харун ар-Рашид приподнялся на ложе и прохрипел:

—      Клянусь моим дедом, если ты не выложишь начи¬

стоту, что там творится у моей сестрицы, ты будешь мертв!

И бойся солгать, я все разузнаю!

Язык у евнуха будто отнялся.

—      Ах, ты молчишь, дохлый верблюд?! — вскричал ха¬

лиф и глянул на палача. — Мас¬

рур, приготовься!

—      Слушаю и повинуюсь,

мой господин!

С легким звоном из ножен вы¬

скользнула сабля. Тут Урджуан

внезапно обрел голос. Он издал

дикий вопль и; распростершись

перед халифом, взмолился, целуя

ему ноги:

—      Пощады, о эмир правовер¬

ных! Пощады!

—      Ага, заговорил, пятнистая

гиена! — Харун ар-Рашид оттолк¬

нул евнуха. — А ну, выкладывай; что тебе известно пре¬

досудительного! Иначе голову с плеч!

—      Ай, эмир правоверных! Пощады!

—      Будешь говорить без утайки — я дарую тебе

жизнь,— пообещал халиф, будучи уверен в том, что че¬

ловеческие слабости присущи всем людям и особенно

евнухам; пусть бербер надеется.— Но знай, паршивая

кошка, меня не проведешь; то, что ты собираешься ска¬

зать, мне уже известно.

Урджуан был сбит с толку. Мысли у него в голове

путались.

«Если халиф знает, зачем спрашивает? Чтобы прове¬

рить? Лишний раз опозорить сейиду? А если ничего не

знает? Ее тайна — моя тайна! Пусть меня изрежут на

куски, я буду молчать! — размышлял он, и взгляд его не¬

вольно остановился на сверкающем лезвии. — Ой, какое

острое! Зачем молчать, если тайна раскрыта? Мертвый,

я не смогу прислуживать сейиде, даже не сумею преду¬

предить ее. До отъезда осталось часов пять. О, аллах, за

что мы погибнем? Но остаться живым — значит предать

сейиду... Честно умереть или жить запятнанным?»

—      Ах, ты снова умолк, безволосая обезьяна! — вскри¬

чал халиф.— Масрур, тащи его на плаху!

—      Пощады, о эмир правоверных, пощады! — взмо¬

лился Урджуан.— Сейида... Она... У нее...

—      Тащи, Масрур! Тащи, тебе говорят!

—      Ай, пощады! Она... У нее... трое детей...

—      Что?! —У халифа перехватило дыхание, он едва

владел собой.— Что ты болтаешь, гнусная падаль?!

—      Тро-ое детей, — заикаясь, повторил Урджуан, —

один шести, другой семи годков. Третий жил год и по¬

мер. Визирь отослал их в город пророка. Сейида ждет

четвертого.

Глава LVI

АББАСА В НЕРЕШИТЕЛЬНОСТИ

Готовясь к отъезду, она снова и снова возвращалась

к мечтам о спокойной, размеренной жизни в Хорасане.

Там не будет ни врагов, ни доносчиков, ни шпионов.

Джаафар подберет охрану. Лишь бы отъезд прошел бла¬

гополучно. В Хорасан сторонники хашимитов не сунутся.

Далеко. Но здесь... Только бы не произошло кровопроли¬

тия! Это было бы ужасно! Страсти накалены... Скорей

прочь из Багдада, из этой помойной ямы! Джаафар всегда

будет рядом, они не расстанутся больше. О, как будут

счастливы мальчики, живя с родителями!

Подошла Атба. Аббаса взглянула на служанку и ото¬

ропела: у Атбы такое встревоженное лицо!

—      Что случилось?! — вскрикнула она в ужасе.— Да

говори же! Говори!

—      Все уладится, сейида... Я не хотела...— пробормо¬

тала служанка. Голос у нее дрожал и срывался. —

Я должна сказать... Это случилось так неожиданно...

—      Что с тобой? — еще больше встревожилась Абба¬

са. — Говори же, во имя аллаха!

—      Урджуан, сейида... Его нигде нет!

—      Как нет? Я недавно с ним говорила. Ох, и напугала

же ты меня. Поищи хорошенько, он где-нибудь со слугами.

Атба шагнула было к двери, но, передумав, сказала:

—      Да, был со слугами... Но привратник передал мне,

что он ушел из дворца.

—      Ушел? — удивилась Аббаса, и страх вновь охватил

ее.— Я же приказала никому не отлучаться без моего

ведома.

—      Урджуан обещал быстро прийти обратно,— во рту

у Атбы пересохло, она откашлялась и добавила: — Про¬

шло уже много времени, а его все нет...

—      Но куда же он ушел?

—      Я думаю, во дворец Пребывания.

—      К Зубейде?! — ахнула Аббаса и закусила губу. По

лицу ее разлилась мертвенная бледность.— Что Зубейде от

него надо? Ума не приложу! Какие козни она готовит?

Атба бросилась к своей госпоже и быстро заговорила,

пряча лицо в складках ее халата:

—      За Урджуаном приходил наемник. Замышляется

что-то дурное. Только что прибегал наш человек. Едва

вырвался. Во дворец Пребывания приехал Масрур, да

проклянет его аллах! С ним слуга, очень похожий на

эмира правоверных.

—      На моего брата? — простонала Аббаса, слизывая

кровь с прокушенной губы.— Зачем он явился тайком?

Почему исчез Урджуан? Д я схожу с ума!

—      Сейида, надвигается беда! — вскрикнула служанка,

поднимая голову. Ее глаза, не отрываясь, глядели в глаза