Сестра моей невесты (СИ)

С каменным выражением лица смотрю перед собой, не поворачиваясь, сжимая руки в кулаки, пытаюсь справиться с ситуацией. Да, мне по-мужски стыдно, что я не сдержал слово. Обещал на ней жениться, а теперь иду на попятную. Мне стоило прозреть раньше, а не заниматься самообманом. Безусловно, мне нравилось, что рядом со мной юная красавица модельной внешности.

Но реальность, в которой Анфиса совсем не та, кем я ее представлял, медленно долбила по темечку, с каждым днем все больше, как протекший, давно требующий ремонта, кран. Я, состоявшийся мужик за тридцать, не готов всю оставшуюся жизнь слушать про «флейм» и «панчи», даже ради тонкой талии, вздернутой задницы и длинных ног. Анфисе не нравятся старые фильмы, ей скучно сидеть вечерами дома, она не любит бассейн и уж конечно не поедет со мной в свадебное путешествие в глушь дикарями на переоборудованном мной минивэне. А сейчас в ее глазах мечется ужас от того, что ей придется как-то объяснить подружкам, что богатый «папик» ее бросил. Пока она не может принять того, что случилось, все это ломает ее планы.

От девичьих всхлипов и вздохов на меня накатывает неподъемная усталость. Хочется поскорее закончить эту сцену, но уйти резко не позволяет совесть, приходится терпеть. Я не хотел видеть очевидного и теперь вынужден расхлебывать.

— Как это? — оживает Анфиса. — Ты же говорил, что любишь! — произносит она прерывистым, дрожащим голосом.

На самом деле нет. Я никогда не говорил о любви, о чем-то трогательном, воздушном и невесомом, о том, что невозможно понять и описать словами. Со мной такого не случалось, да и вряд ли уже случится. Возраст не тот. Любить кого-то и млеть, сочинять стихи и любоваться каждым локоном, не в силах надышаться?

Даже смешно представить нечто подобное со мной в главной роли. Между мной и Анфисой в какой-то момент вспыхнула горячая увлеченность, влюбленность, страсть… В определённый период нам было весело вместе. Как результат, я одурел от секса с молоденькой девчонкой и ошибочно решил, что для жизни она подойдет, тем более Анфиса всячески помогала мне в этом решении, бесконечно поддакивая. Не разобравшись в своей невесте до конца, сунул кольцо с бриллиантом… Она меня забавляла, мы неплохо ладили. И я решил, что этого достаточно.

Поворачиваясь к ней, пытаясь уловить хоть что-то, но Анфиса в моих глазах очень резко становится некрасивой. Я не могу это объяснить, но ее нижняя губа потрескалась и дрожит, а лицо покрылось странными пятнами.

— Почему? За что? — с горечью выдыхает, потом со злость смотрит меня, сужая глаза. — Что за сука тебя соблазнила? — все громче начинает Анфиса. — Какая-то из моих бл*дских подружек? Они все на тебя слюной капали. Фапали небось в кроватках, текли как сучки, и стоило мне отвернуться…

Неожиданно сильно печет в груди от того, что Анфиса, сама того не зная, оскорбила Василису. Сейчас об этом не время, да и инициатором был только я. Конечно, я волную ее сестру — это очевидно, но она никогда не полезла бы первой.

Признаться бы Анфисе, что крышу мне сорвало от ее сестры, что не могу я себя контролировать рядом с ней. Да ведь легче никому от этого не станет. Только истерика накроет ещё больше.

Встаю, тру моментально разболевшиеся виски.

— Давай расстанемся, как цивилизованные люди.

Она дрожит. Думает о чем-то, как будто взвешивает.

— Это ничего, Сенечка, — вытирает она лицо, моргает, пытаясь успокоиться, жмется ко мне ближе, дышит глубоко. — Ты всего лишь мужчина, я понимаю. Вы по природе любите разных телочек.

Неожиданный поворот в размышлениях Анфисы впечатляет. Вот она недопустимая для меня черта характера, можно и утереться, если основная цель будет достигнута. Что я чувствую? Жалость чувствую, не нравится мне, что она плачет и переживает, но жалость — это ведь не любовь.

— Моя ошибка, что сразу не понял насколько мы разные. Поспешил. Мудак я. Не спорю.

— Нет, нет. У нас ведь отлично получалось. Разве нам плохо было?

Сползает она на пол и теперь сидит на коленях, между моих ног, пытаясь уговорить. Я все еще на кровати. Голова ноет сильнее, к жалости примешивается стыд за женщину, на которой планировал жениться. Ей больно, конечно, переживает, подавлена, поэтому ведет себя неадекватно. Я могу ее понять, но смысла в отношениях, которые сотканы из вранья и притворства больше не вижу.

— На работу пойду. Ты тут все закрой. Мне жаль, правда, — словно груз с плеч снял.

Чужие чувства — это всегда обязательство, можно сказать работа, ты берешь на себя ответственность, когда вступаешь в отношения. То, как поступил я — нельзя оправдать ничем. Дерьмово я поступил, чего уж там. Но наши с Фисой отношения, очевидно, зашли в тупик, ей нужна модельная карьера, а мне спокойная жизнь, хотя бы после смены в казино.

Если я запрещу ей заниматься тем, о чем она мечтает, а сейчас она, думаю, согласится, чтобы удержать, девчонка будет ненавидеть всю оставшуюся жизнь. А хочу ли я видеть рядом с собой несчастную женщину?