Сестра моя Ольга

– Именно так, – Наташа мрачно улыбнулась. – Думаю, около года у тебя есть – вряд ли она начнет задавать вопросы раньше. По-моему, времени для размышлений вполне достаточно. Так вот, если ты хочешь исчезнуть из ее жизни – исчезай, дело твое. Но тогда, имей в виду: как только она спросит меня, где ее папа, я скажу правду. Я не буду ей врать про героического папу-путешественника или папу-летчика, не надейся! И даже не скажу, что ты умер. Я буду говорить правду, что ты живешь рядом, в этом городе. Что ты негодяй и подлец, который просто забыл о своей дочери. И повторю это столько раз, сколько она спросит. Ты понял, Игорь? – она шагнула к нему и, подняв голову, добавила тихо: – Ты знаешь, как я тебя ненавижу. И я сумею научить этому Дашку, можешь мне поверить. Твоя дочь будет ненавидеть тебя, ты понял?

Игорь попятился:

– Ненормальная…

– Возможно, – кивнула Наташа. – Но суть дела это не меняет. Не надейся, что через десять, через двадцать лет, когда ты поймешь, когда захочешь иметь ребенка, ты придешь к Дашке, покаешься и она тебя пожалеет и простит. Этого не будет, клянусь. Если ты сейчас от нее откажешься, то навсегда.

– Да ладно тебе, загляну я конечно… как-нибудь.

– Смотри, время быстро летит. Не упусти свой шанс. Хотя мне, честно тебе скажу – мне было бы лучше никогда в жизни больше тебя не видеть!

После этих слов, она развернулась и ушла. Хотелось, конечно, сделать это эффектно, гордо выпрямившись, чеканя шаг, но с тяжелыми сумками в обеих руках, не до эффектов. Игорь не увидел слез, хлынувших из глаз, едва она отвернулась, и то слава Богу.

Дашка не спрашивала про папу очень долго. Как-то так получилось, что во дворе, среди сверстников с которыми она играла, пап имели очень немногие и вообще, существа это были полумифические: разговоры про них ходили, но мало кому доводилось увидеть настоящего, живого папу своими глазами. Гораздо больше Дашку интересовала мама – мамы-то были у всех, кроме нее. Правда, у нее была тетя и девочка, как ни старалась, так и не сумела понять, чем собственно, тетя отличается от мамы? Тетя точно так же любила Дашу, как мамы – других девочек, точно так же заплетала ей косички, водила гулять, читала книжки, твердила о пользе манной каши и целовала ушибленную коленку. По наблюдениям Дашки, тетя была даже лучше – она почти никогда не ругалась и совсем никогда не шлепала девочку. А про маму она рассказывала чудесные сказки. Когда Даша в первый раз заинтересовалась папой, Наташа, хотя Игорь так и ни разу и не пришел, сначала отшутилась, пообещала рассказать потом. А вечером, уложив Дашку спать, позвонила ему. Игоря не было дома. Точнее, он уже не жил в этой квартире. Очень любезный мужчина сообщил ей, что въехал сюда после сложного четверного обмена и, как бы ему ни хотелось «доставить удовольствие столь милой барышне», ни адреса, ни телефона прежних хозяев, он не знает. Наташа извинилась, вежливо попрощалась и положила трубку. Все. Больше искать его она не собиралась. Теперь Игоря из жизни Дашки можно было вычеркивать окончательно. Разумеется, она не стала говорить четырехлетней девочке, что негодяй-отец бросил ее – такой подход больше всего повредил бы самой Даше. Постепенно, очень медленно, Наташа приучала племянницу к мысли, что был он, да потом куда-то подевался; что не очень-то это и нужно – иметь папу; и только когда девочка стала взрослеть, по капельке начала добавлять яд – что и папа-то был такой, о котором горевать не стоит.

Дашка росла веселой и жизнерадостной, считая тетю кем-то средним между мамой и лучшей подружкой; маму – доброй феей и ангелом-хранителем одновременно; а что касается папы… Папа, как таковой, ее не интересовал. Нет, она не ненавидела его, как десять лет назад угрожала Игорю Наташа. Скорее это было равнодушие и полное безразличие – он для нее просто не существовал.

Наташа издалека увидела человека около Ольгиной могилы. Мужчина сидел на лавочке, упершись локтями в колени и низко опустив голову. Она замедлила шаг. Самое главное сейчас, выглядеть спокойной и равнодушной, словно ее нисколько не волнует эта встреча. Подумаешь, двенадцать лет! И то, что он все эти годы носил цветы на Олину могилу, тоже не имеет никакого значения. Можно даже сделать вид, что не узнает его, пусть заговорит первый! А что, если Игорь ее не узнает? Глупости, не так уж она изменилась! Да ее узнают даже те, с кем в детский сад вместе ходили, а тут – какие-то двенадцать лет! Узнает, конечно, в этом и сомневаться нечего. Интересно, как на него подействует эта встреча? Растеряется? Испугается? А может, обрадуется? Спросит про Дашку, попросит прощения, скажет что всегда любил только Олю, что все эти годы…