Сестра Морфея

Он написал заявление, положил пачку своих документов на лакированный стол, после чего словно по льду, подтолкнул стопку, прямо в руки Людмилы Фёдоровны.

— Мне бы на зал взглянуть, где я буду работать? Для меня этот вопрос самый важный.

— Это вам Людмила Ивановна покажет. У неё ключи есть от всех спортивных помещений.

— Выходит, я в данный момент свободен?

— Конечно. Сегодня Людмила Ивановна в вашем распоряжении. Все вопросы к ней, а что будет не понятно, смело заходите ко мне.

Она задумалась и, поправив бант на своём сарафане, неожиданно его огорошила:

— От девяти роз я отказалась, но вот конфеты я люблю. Как не честно! — устыдила она его.

Он схватился за голову.

— Бог ты мой, в машине оставил, — оправдывался он, — сейчас я исправлюсь и резко встал со стула.

— Не надо, — остановила она его, — занесите вашу коробочку лучше на третий этаж часиков в шесть.

Он утвердительно мотнул головой.

…Они покинули кабинет, и пошли по чистым мягким коврам устланными во всех коридорах детского дома. Людмила Ивановна шла впереди, а он отставал от неё на два шага. Он шагал не спеша, усталой походкой, будто не выспался или был равнодушен к новой работе. В действительности ему надоело в последнее время колесить по учреждениям, но его мытарства не давало повода хандрить. В душе он ликовал и ждал, когда Людмила Ивановна обернётся, но она неслась как ужаленная, позвякивая связкой ключей. Они спустились по лестнице на первый этаж, где было совсем темно. Послышался щелчок выключателя и загорелся свет. Они находились в узком вестибюле, где были расположены раздевалки и душевые. Она остановилась около двойных дверей с табличкой «Спортивный зал». В это время Сергей Сергеевич столкнулся с неприятным и тревожным взглядом не женщины, а медузы Горгоны. Её зубы заскрежетали:

— Признавайся, она тебе понравилась?

Его лицо, было совершенно спокойно и не выказывало ни каких эмоций.

— Мне многие женщины нравятся! И я предпочитаю любоваться ими, — живыми созданиями, а не полуфабрикатами в модных женских журналах. Вот, к примеру, такая ты мне не нравишься. Полчаса назад на тебя приятно было смотреть, а сейчас хоть свет гаси.

Она размякла и, улыбнувшись, вставила ключ в дверь.

— Здесь находится спортивный зал, но ты заниматься будешь не здесь.

— Зачем тогда ты меня сюда привела?

— Для ознакомления, — и открыла дверь. — Здесь моя вотчина и ещё одного инструктора — женщины, которую я в глаза не видала. И ты не увидишь. И не нужна она тебе. Здесь почти все женщины холостые включая и Гордееву. Кроме старух, конечно, — сделала она оговорку, — так что если будешь с ними общаться, опускай своё забрало. Лучше вглядись внимательно в Людку — Мутовку, убедись, что сладкий куст малины около тебя растёт.

Он не придал значения её словам и шагнул в зал.

Спортивный зал был просторный, а главное он полноценно отвечал всем требованиям первоклассного сооружения. Он был оснащён пластиковыми баскетбольными щитами, гандбольными воротами, волейбольной площадкой. С боку по всей длине зала, висела дерматиновая перегородка, за которой находились тренажёры..

— Впечатляет, — оценил зал Платон, но мне не терпится взглянуть на своё помещение.

— Твой зал на втором этаже находится, да и не зал это, а бассейн с двумя ваннами, который давно не работает. В лягушатнике один стол поместится, а в большой ванной три стола войдут. Я уже всё промерила. И комнат подсобных там полно. Там и мой кабинет находится. Твой будет по соседству.

— Пошли туда, — потянул он её за руку.

Она закрыла двери, и они поднялись на второй этаж.

— Вот здесь туалет для администрации, — показала она на дверь из дубового шпона, — далеко бегать не придётся, — напротив двери твоего и моего ведомства.

Бассейн был высокий и большой. Откровенно говоря, он ожидал увидеть худшее помещение, на уровне сельской бани. Его удовлетворяли и площади и свет, а так — же наличие душевых, туалетов и других подсобных помещений. Правда вся сантехника была выведена из строя и вода была перекрыта. На первый взгляд бассейн казался брошенным. В первой раздевалке без света стоял стол и кровать без матраса. Вторая раздевалка до отказа была забита мебелью. Условия здесь были на порядок лучше шестидесятой школы.

— Это ещё не всё, — сказала она и открыла дверь в светлое помещение в форме угольника. Оно было узким, но два больших окна открывали панораму, на территорию детского дома. В этом помещении была ещё одна дверь.

— А там что? — спросил он.

— Была массажная, теперь мебель списанная стоит. Там ни окон, ни свету нет. Можешь туда и не заходить.

Сейчас здесь светло, а стемнеет, тут ничего видно не будет, — объяснила она, — фаза, куда — то убежала.

Перед входом стоял сервант с посудой, за углом около огромного окна стол и на него была поставлена антресоль. На подоконнике он заметил банку от пива и заглянул в неё. Она была забита окурками.

— Бывший кабинет медика, — сообщила она, — теперь это будет наша курилка. — Садись, — показала она на стол, и открыла окно. — Можешь курить.