Сестра Рока

Только Изнанке и ее голодным тварям выгоден намечающийся пир. И кто предатель? Черный принц? Возможно, ибо шлейф безумия, задевший меня самым краешком, абсолютно чужд не только людям, но и хальдам. Подменыш элиарри… Куда может завести такая сила? Куда угодно! Сквозь Вуаль, на Кромку и дальше… Но надо ли ему это? Не узнаешь, пока не спросишь. Риланд медленно подошел к демонстративно спокойно взирающему на суету Лерану. А я отступила еще дальше, почувствовав тянущуюся за ним волну Силы, взывающей к осколкам хальдских легенд, текущим по моим сосудам.

Недовольно покосившись на кузена, затянутый в черное мужчина проговорил скептически:

– Не касались, значит? Но никто не касался и зеркал – ни снаружи, ни изнутри.

– И что? – Это Динар, резко повысив голос, шагнув вперед, становясь напротив Риланда.

Не он ли виноват? Лично – вряд ли, ибо он больше воин. Но приказать или попросить кого-то принц мог? Да… очень просто! Нервно оглаживая рукоять огромного меча, он возвышался над всеми и кривил губы в злой усмешке. В его крови гуляла отрава недостойных, мерзких желаний. Чужая боль была лучшей музыкой для этого порождения кровосмесительных браков. Если бы он мог, подобно принцессе Ирин, впитывать и насыщаться ею, то… он был бы верей-аали! Но он не мог, и поэтому в принце кипела зависть, плавно переходящая в ненависть. Горячую, острую ненависть, направленную на сестру. Но ненависть не простую, а активную… от которой по спине знакомо побежали мурашки.

Неужели я ответила на один из вопросов? Если так, возникает следующий, не менее неприятный. Почему? Почему эта ненависть закручивается в водоворот вместе с жаждой выгоды? Да, ненависть не помешала принцу использовать Ирин к личной выгоде… не очень успешно, потому что и сама верей-аали использовала брата. Для чего? Не знаю. И теперь… Принцесса что-то должна? Обязана? Еще один долг, который придется оплатить – рано или поздно, так или иначе…

Но это только мои предположения.

Еще не успело отзвучать эхо вопроса, как я вновь вынырнула в реальность.

– Ничего… – Черный принц пожал плечами.

– Так, может, это ты забрал?!

Я демонстративно фыркнула и насмешливо скривила губы. Динар прямолинеен и бескомпромиссен. И не слишком оригинален. И потому попал в сети принцессы… Знать бы только, что это за сети?

– Ни один наружный покров не сорван, – заметила я, задумчиво глядя на беснующиеся рядом стихии и брезгливо подбирая подол, дабы расползающаяся по полу ледяная муть не повредила синюю ткань. – А ваше предположение, брат, наивно. Впрочем, если вы, кузен, – оценивающе смотрю на черноволосого Риланда, – все-таки совершили это, я признаю ваше главенство. Нет? Жаль… – качаю головой. – Тогда ищите!

– И как, позволь узнать, кузина, я должен это сделать? – насмешливо спросил принц.

Вопрос повис в воздухе как незавершенные чары. Я отошла еще дальше, чуть морщась от боли в висках, и сказала:

– А уж это не мое дело!

– Ах вот как! – Сенешаль взмахнул руками, отпуская стихии. Они расплескались по залу, ластясь к зеркалам, путаясь в его седых волосах. – Так, может, это, – он указал на пустующий постамент, – твое дело?

Какое наивное обвинение, похоже, разум лорду только что отказал. Позволив этой мысли отразиться на лице, я мечтательно закатила глаза, жалея об отсутствии веера:

– Ах если бы! Будь у меня такие возможности, вряд ли я бы здесь стояла! И вы тоже… Так ищите же! Саи-сер, это ваша обязанность!

Регент поджал губы и зло бросил:

– Нет, – и встряхнул посох, неприязненно глядя на присутствующих. – Не могу нащупать след, корона словно канула в никуда…

Я вздрогнула. В никуда! Это слово породило целую цепь смутных ассоциаций, уводящих в далекое, почти забытое прошлое, в старые залы, полные пыльных свитков и папирусов с начертанными алой тушью рисунками. Вот только кто-нибудь подтвердил бы их! Но никто не захочет сделать это добровольно… а я не умею принуждать души!

Я покосилась на герцога, неторопливо и вкрадчиво занявшего место рядом. Жажда власти и наносное благородство медленно покидали практически неотличимое от других лицо. В нем тоже живет смерть… и подтачивает его изнутри, заставляя бессмысленно метаться, разыскивая отсутствующий выход. Он единственный желал жить! Не убивать, не испытывать грандиозные наслаждения, а просто жить. Любой ценой… если для этого понадобится залить кровью пол Зеркального зала, он не раздумывая пойдет на это.