Сестра! Сестра?

– Элис – милая девушка. – Люк перекатывается на спину, склоняет голову набок. – Это, видимо, наследственное.

– Милая? – Я приподнимаюсь на локте. – Что значит «милая»? В чем проявляется ее «милость»?

Люк косится на меня.

– Ты же не ревнуешь? – Голос насмешливый.

– Я? Ревную? С чего ты взял?

Люк со смехом валит меня на спину, садится сверху и целует меня.

– Не переживай, малыш, мне нужна только ты, и больше никто.

– Я не ревную.

– Как там в «Гамлете»? По-моему, леди слишком много говорит. – Люк заглушает мой ответ поцелуями.

Глава 9

– Сходим в бар? Выпьем вина, поедим панини? – предлагает Том, заглядывая ко мне в кабинет.

Том почти всю неделю провел в суде, и мы толком не виделись.

– Ой, не знаю… – Я смотрю на длинный перечень электронных писем, которые ждут ответа.

Неделя была длинная. Понедельничная разборка затянулась – Леонард замучил расспросами о деле Макмиллана. Иногда я по-прежнему чувствую себя подчиненной, а не равноправным партнером. Впрочем, бунтовать я не стала. С Леонардом лучше не спорить. Однажды я совершила такую ошибку, причем еще до того, как начала на него работать. Произошло это в университете, я тогда забросила учебу ради поисков Элис. Леонард сперва помог, но потом стал категоричен – успеваемость страдать не должна.

– Да ладно, перерыв тебе не помешает, – уговаривает Том. – Наоборот, поможет. Сбежишь из конторы на часик, проветришь голову. Можем просто купить по бутерброду и посидеть в парке. Я похвастаюсь, как размазал по стенке адвоката защиты. – Он натирает воображаемую медаль на лацкане пиджака.

Моя оборона слабеет. Погода сегодня хорошая. Неизвестно, когда в следующий раз удастся посидеть в парке, ведь скоро зима.

– Ладно, уговорил. – Я беру сумочку. – Пойдем в парк.

Том выводит меня из кабинета, чуть подталкивая в спину, между лопатками.

– Если включим режим невидимки, то сумеем прошмыгнуть мимо Леонарда, – шепчет Том.

Я сдерживаю смех. Мы словно школьники, прогуливающие уроки.

Покупаем кофе и панини с бри и беконом. В парке сегодня спокойнее, чем в выходные, и мы с Томом садимся на скамейку у фонтана. Белый каменный резервуар недавно начистили, синий плиточный пол вымыли.

С деревьев уже облетают листья – коричневые, желтые, красные; корабликами плавают в воде. В центре фонтана – некое подобие русалки с рыбой, из рыбьего рта бежит вода. Когда мы приехали сюда семьей, Люк назвал статую уродством. По мне, не так уж она и плоха, но я ведь не художник.

– Поздравляю с победой в суде, – говорю Тому.

– Спасибо. Были у меня опасения, что свидетельница не расколется, но я прознал о ее неблагонадежности и красиво разыграл карту. Стоило присяжным услышать о том, что раньше дамочка лжесвидетельствовала в суде, и дело выиграно.

– Хорошо, что мне не придется выступать в суде против тебя. Леонард, конечно, доволен?

– Еще бы. Хотя он, ясное дело, приписал все заслуги себе – мол, всему я научился у него.

– Очень похоже на Леонарда, – киваю я. – Ну а как ты провел выходные? Лотти была у тебя?

– Нет, Лотти приедет в эти выходные. А прошлые я провел тихо-спокойно. – Том откидывается на спинку скамьи и вытягивает вдоль нее руку. – А ты? Как ваши дела с Элис?

Я знала, что Том спросит; отчасти для этого он и пригласил меня на обед.

– Хорошо. Все хорошо.

– И только? «Все хорошо», и точка?

– Это правда, – пожимаю плечами. – Она очень милая. Мама на седьмом небе. Люк и девочки тоже ладят с новой родственницей. Не знаю, что еще рассказывать.

– Ты, похоже, не в восторге. Я-то думал, ты будешь светиться от счастья. – Том легонько дергает меня за волосы, собранные в высокий хвост. – Выкладывай, Клэр. Я тебя хорошо знаю. Что не так с Элис?

Я откидываю голову назад, Тому на руку, зажмуриваюсь. Мне до сих пор трудно объяснить свои чувства к сестре. Открываю глаза, вижу участливую улыбку Тома.

– Ладно, – вздыхаю я. – Честно говоря, я сама не понимаю, что чувствую. Нет, неправда. – Я сажусь ровно. – Все очень запутанно. У меня много разных чувств, но главное… Только не смей никому рассказывать.

Я выжидательно смотрю на Тома: мол, обещай. Он покорно салютует двумя пальцами – знак бойскаутов.

– Главное – разочарование. Я ждала восторга, а его нет. Я какая-то выдохшаяся. Даже хуже, всем недовольная. Но почему? Ведь должно быть по-другому!

– Ты много лет шла к нынешнему дню. Испытывала то воодушевление и восторг, то огорчение и печаль, раз за разом мирилась с тем, что ты никогда не найдешь Элис. – Том прав. Я чувствовала все это, и не только это. – И вдруг свершилось, ты ее отыскала. Точнее, она тебя. Прежние чувства исчезли, и что же у тебя осталось? Любовь? Едва ли. Ты любишь ту малышку Элис, которая живет у тебя в памяти, а сейчас перед тобой настоящая, взрослая Элис. Два совершенно разных человека. Ты сама толком не понимаешь, что чувствуешь. Эйфория от первого письма Элис давно прошла. У сказки получился счастливый конец. И теперь тебя ждет долгая, изнурительная работа – ты должна построить отношения с нуля. Полюбить человека, которого ты не знаешь.

– Поразительно, – говорю я. – Ты рассуждаешь, как большой знаток людских душ.