Сестра! Сестра?

Я высыпаю содержимое сумки на кровать и проверяю, все ли на месте. Раз некто потрудился удалить сообщения, он мог избавиться и от других улик.

Кровать, усыпанная множеством мелочей, напоминает парк после народного гулянья. Магазинные чеки, раньше аккуратно лежавшие в визитнице, – в основном за купленную в Америке еду; квитанция на арендованную машину; кошелек; губная помада – моя любимая, розовая, похожая на мамину; паспорт; упаковка бумажных носовых платков; прозрачная косметичка, которую я брала с собой в салон самолета; две ручки; карта острова Амелия и мой блокнот. Листаю его: страницы с записями про Элис вырваны. Коробочки из-под контактных линз тоже нет. Распечатанный снимок Элис и Марты, присланный по электронной почте, смят – раньше он был бережно свернут, а теперь истрепан. Все это ерунда по сравнению с отсутствием коричневого конверта. Фотографии, полученные от Ромы, исчезли.

– Черт!

Можно, конечно, попросить у Ромы новые снимки, но те были напечатанными и почему-то казались более настоящими, чем цифровые. Однако зацикливаться на них нельзя. Надо продумать, что делать дальше. Я начинаю засовывать вещи назад в сумку. Собираю чеки, складываю их в прежнем порядке, прячу в визитницу. Проверяю банковские карты, они все на месте. И только тут замечаю уголок листка, найденного в доме Элис, – того, где записан британский мобильный телефон. Листок засунут между моими правами и библиотечной карточкой Ханны.

Я совсем про него забыла.

С неожиданной решимостью набираю номер.

Трубку снимают, но молчат.

– Алло? С кем я говорю? – Я различаю дыхание в трубке, кожу на макушке покалывает. Всплеск адреналина разгоняет кровь, обжигает пальцы. – Это ты, да? – с напускной храбростью восклицаю я. – Поговори со мной! Хватит трусить!

В ответ доносится неторопливое «ц-ц-ц», потом пренебрежительное фырканье, и абонент отключается.

– Сволочь! – ору я на телефон и швыряю его на кровать.

У меня нет ни малейших сомнений: человек, приславший мне сообщения с угрозами, и человек, которому я только что звонила, – одно и то же лицо. И у меня есть его номер. Я ликую. Я проверю номер и выйду на того, кто за всем стоит. А Марта расскажет мне, кто это.

Глава 26

Я бреду по коридору, на мне чистая одежда. Ее вместе с сумкой принес Люк. К счастью, он прихватил свободную кофту, в которую я без особого труда просунула загипсованную руку. Купленные Люком спортивные штаны и удобные слипоны я тоже натянула легко. Злость не помешала мужу заботливо выбрать мне одежду.

Медсестра в отделении интенсивной терапии, увидев меня, не удивляется.

– Я хочу навестить сестру, – с трудом выдавливаю я. – Элис Кеннеди.

– Мне позвонили из вашего отделения, предупредили, – тепло улыбается медсестра.

– Как она?

– Лучше. То в сознании, то без, но однозначно лучше. Мы надеемся вскоре перевести ее из реанимации.

– Отличные новости.

Я искренне рада. Значит, я смогу получить ответы на свои вопросы.

– Тем не менее надолго к ней нельзя. Обычно мы не разрешаем пациентам навещать больных в реанимации, но раз вы сестры…

Я следую за медсестрой в отдельную палату, которую наверняка организовала мама. Палата очень похожа на мою, только аппаратуры больше. Марта подключена к кардиомонитору, тот монотонно пикает. Под пластырем на тыльной стороне ладони – катетер, от него к прозрачному пакету тянется длинная гибкая трубка.

– Капельница просто восполняет дефицит жидкости, – поясняет медсестра. – И дает возможность быстро ввести обезболивающее. Страшного тут ничего нет. Дыру в том месте, где легкое пробито ребром, заклеили специальным пластырем. У Элис одно ребро сломано, одно – треснуто. Это болезненно, но жизни уже не угрожает.

– Спасибо. Рада слышать.

– Ну хорошо, оставлю вас ненадолго одних.

– Ой, я еще хотела спросить, э, с нее сняли контактные линзы?

Медсестра смотрит на меня недоуменно.

– Я не знала, что Элис была в контактных линзах. Сейчас посмотрю. – Она берет папку-планшет, висящую в ногах кровати. – Здесь ничего не записано. Да и я не замечала линз, когда проводила осмотр, в том числе проверяла реакцию зрачка на свет.

– Вы проверяли ее глаза? Какого они цвета? – При виде удивления медсестры я торопливо добавляю: – Просто Элис носит цветные линзы.

– Зеленые. Насколько помню, глаза у нее зеленые.

– Не голубые?

– Нет.

– Не ярко-голубые? Вы бы запомнили яркий голубой цвет, правда? Вы, конечно, можете сейчас быстренько проверить. Тогда не придется выяснять у коллег, где линзы.

– Обычно так не делается. Ну хорошо, я посмотрю, ничего страшного. – Медсестра достает из кармана маленький фонарик. – Вы уверены, что Элис в них?

– Абсолютно.

Медсестра поднимает Марте правое веко, затем левое. Я заглядываю через плечо, но толком ничего не вижу.

– Я так и думала. Зеленые. Значит, можно успокоиться, линз нет. Я бы их обязательно заметила.

– Спасибо, я просто хотела удостовериться. На всякий случай, сами понимаете.

– Да, хорошо. У вас несколько минут.

Я подтаскиваю к кровати стул и жду, пока медсестра закроет за собой двери. Наклоняюсь вперед, опираясь на правую руку.