Сестра Смерти (СИ)

Сны мне продолжали снится, только теперь гораздо реже, чем раньше. И все чаще и чаще мне снились Деса, Дравенн, Хастин и дракон. Сновидения с последним до боли хотелось забыть, но вместо этого они еще глубже впадали в память. Вармалиерху надоело сидеть на Аэ'нгнели и он пытается вырваться, в надежде увидеть меня, но Тлааргнева все еще исполняла мою просьбу никуда его не пускать. От этого драконы рассорились между собой и в их мире настало подобие хаоса. Все меньше и меньше существ прибывало на него. Истинные жители этого мира закрылись в своих землях, объявив военное положение. Война против пришлых. Так же пару раз дети противоположных стихий нападали друг на друга. Многие из истинных обитателей этого мира бежали, потому что не хотели участвовать в войнах. Все чаще в этом мире происходили катастрофы — наводнения, мор, засухи, землетрясения, извержения вулканов… А боги были слишком заняты другими проблемами. Одного только Шер'унж волновали проблемы Аэ'нгнели, но что он мог сделать один? И за все это чувствовала вину на себе я. Все, что происходит в этом мире — моя, и только моя вина. И лишь надежда на то, что ничего этого не произойдет после моего возвращения в параллель и миры, немного успокаивала. Деса и Хастин за то время, пока меня нет с ними, успели подружиться и часто виделись. Про меня они предпочитали не говорить, чтобы не теребить больные раны. Как же больно было видеть сны про мою сестру, в которых она осознает, что меня больше нет рядом… Кстати, все мои сновидения были безумно реальными, словно я переживала все эмоции и чувства с тем, кого вижу во сне. А во снах было слишком много боли, печали и грусти. Слишком редко мне снились хорошие сны с участием дорогих мне существ. Наверно, именно поэтому я старалась спать как можно меньше, больше времени тратя на рисования или довольно редкие тренировки с оружием.

Таким образом моя жизнь протекала еще двести пятнадцать дней, то есть в «мире живых» я отсутствую ровно два года. Относительно недавно мне исполнилось тридцать три года. В этот день отец дал мне почти полную волю делать то, что я захочу, кроме того, чтобы выйти из здания, в котором мы находимся. Подарок вроде не большой, но существенный, потому что мои комнаты мне уже надоели до ужаса. Этот день я посвятила шатанию по лестницам и упорным попыткам открыть хоть какую-нибудь дверь. Как ни странно, но поддалась мне только одна, которая находилась не верхнем ярусе. От туда я вышла на крышу, прямо под купол, то есть до него можно было дотянуться рукой, если очень захотеть. Вид открывался просто восхитительный и за него одного пришлось простить своего папеньку за такую «свинью» с дверьми. Солнце, как всегда, ярко светило с неба, делая почти невыносимыми попытки посмотреть на золотой купол, потому что солнечный свет, отражаясь от них, больно резал глаза. Если посмотреть с крыши вниз можно было заметить справа те самые луга, которые виднелись из моего окна, а слева густой лес, в котором, не смотря на солнечный день, клубился туман. Легкий ветерок нежно касался моего лица и заставил меня распустить уже привычную косу, дабы он смог поиграть моими темными прядями. Там, на крыше, я просидела до самой ночи, проводив солнце за горизонт и встретив полную луну, вступающую на небесный пьедестал. В тот день мне было так спокойно, как ни разу за прошедшие два года.