Сестра Смерти

Вот только когда все эти мысли пронеслись у меня в голове, я смогла уделить внимание необычности того, кто сделал мне столь неожиданное для меня приглашению. Необычность его выражалась в двух вещах: первое — его мантия. Было непонятно, одет ли он в нее или нет. В отличие от других мантий, она совершенно не скрывала его фигуры, а только прикрывала спину, держась между тем, как и положено, на застежке под шеей. Смотрелось это, как ни странно, эффектно и даже, можно сказать, красиво. Из-за этого всего было сложно судить, исполняет ли он долг своей семьи или нет. И, кстати, цвет ее был черный. Второе, что удивило меня — его уши. Как бы это ни звучало странно (по крайней мере, для меня), они были длиннее, чем у обычных жителей параллели, да еще к тому же и заострены. Вообще, у нас нет особых правил или рамок для внешности, потому что нас, как бы, и не существует. Но, все же, после одного из экспериментов главы семьи Мира (тогда еще это не был Аврион) много лет назад, у нас стала более популярным, а затем и более привычным образ, так называемого, минимализма. Это произошло так давно, что некоторые молодые жители параллели и не догадываются о своей способности менять внешность по желанию. Да и вообще… как-то сейчас это и не принято. Да, как ни посмотри, но вопрос внешности все равно выходит странным. Надо будет как-нибудь потом посмотреть в архивах ГАОСа. И все же, как бы там ни было, сейчас передо мной стоял весьма обаятельный обладатель длинных ушей. В остальном его внешность была менее экстравагантной: длинные, немного выше пояса, темно-коричневые волосы были заплетены в тугую косу, приятные, правда немного острые, черты лица и черные глаза, которые сейчас смотрели на меня с нескрываемым интересом и ожиданием. Одет он был, помимо мантии, в простую черную рубашку и черные же штаны. Что вызвало у меня улыбку в его внешности, так это маленькая сережка в левом ухе, которую я не сразу заметила.

Как бы там ни было, но он все равно терпеливо ждал от меня ответа на его приглашение. Да, хорошо, что мысли проносятся в голове намного быстрее, чем если бы эти самые мысли кто-нибудь записал, а то бы он наверняка счел мое молчание в лучшем случае за отказ, а в худшем — за оскорбление. Поэтому я слегка улыбнулась, заглянув в его черные глаза, и негромко произнесла:

— Приму за честь.

Стоило лишь моим словам достичь его длинных (нет, я явно это ему так просто не прощу) ушей, как он с легкой улыбкой на губах протянул мне руку. Я с благодарностью приняла ее, чтобы в следующее мгновение легко спуститься к нему вниз. Оказавшись на таком близком расстоянии от своего неожиданного кавалера, я заметила, что брошь, исполняющая роль застежки на его плаще, была выполнена так же, как и у меня, из белого металла, но на серебро он не походил. Изображала она дракона, чем-то очень похожего на того, что смотрел со спинки моего кресла — он так же раскинул крылья и смотрел куда-то вперед. Кстати, его глаза представляли собой маленькие, едва различимые красные камешки. Выглядел этот миниатюрный дракончик на удивление впечатляюще. Также с этого небольшого расстояния мне удалось заметить, что серьга в ухе моего, так сказать, сопровождающего в круг танцующих, тоже была не так проста, как казалась издалека. Это была небольшая подвеска, исполненная так же из неизвестного мне металла и изображающая собой глаз. Камень, вставленный в нее, был темно-серым, только вертикальная полосочка, изображающая зрачок, была черной.

Провожали меня все двенадцать пар заинтересованных глаз, которые я предпочла не замечать. Мой новоиспеченный кавалер поднялся с колена и, запечатлев легкий поцелуй на моей ручке, повел меня в круг танцующих. Какие-то странные мысли в этот момент крутились в голове, явно отказываясь воспринимать все происходящее всерьез и заставляя слегка улыбаться немного странной улыбкой. Как только мы оказались в предположительном центре зала, оркестр, будто только этого и ждал, изменил исполняемую мелодию на что-то неимоверно красивое, как тогда, в самом начале бала. Снова чуть не провалившись с головой в музыку, я и не заметила, как на мою талию легла его рука, а я положила свою ладонь на его плечо. Заглянув своему партнеру в глаза, я обнаружила в них какой-то странный интерес, и, вновь слегка улыбнувшись, позволила ему вести в танце. Ну что ж, станцуем.

Глава 5

Не знаю, сколько длился весь бал. Даже примерно не могу сказать, потому что первая часть его тянулась безумно долго, а вторая пролетела совсем незаметно, хотя вообще-то должна была бы быть длиннее первой. В общем, жить без времени и говорить о том, сколько что длилось — вещи несовместимые в принципе. Поэтому скажу одно: бал был. И никто оспорить это не сможет. А вообще, я начала рассуждать об этом лишь затем, чтобы сказать, что в тот день, когда мы вернулись домой, единственное, что мы смогли сделать — завалиться спать.