И вот ее, можно сказать, слепая любовь к Тедди, ее стремление всегда и во всем защищать сына, превратили ее саму в недостойного человека. Она сама себя не узнавала и одновременно ненавидела себя за те перемены, которые произошли в ней.
– Что случилось, мама? Я тороплюсь. Мне нужно успеть к пяти часам на собрание, – недовольно буркнул Тедди, входя в кабинет Флоры.
– Ты и так уже опоздал минут на десять. А потому перейдем прямо к делу.
–
– По-моему, ты прекрасно знаешь, о чем у нас с тобой пойдет речь.
– Ах, это! – Тедди издал короткий смешок. – То есть тебе уже донесли о моей якобы связи с этой девчонкой по фамилии Смит, так?
– Донесли, причем сразу из нескольких источников. Об этом мне рассказали и другие девушки из Земледельческой армии, и твоя сестра тоже. Кстати, она сказала, что видела вас обоих своими глазами в ночь накануне Рождества. Да и сама Тэсси, которая побывала у меня сегодня, тоже подтвердила все эти слухи.
– Она приходила к тебе?
– Да, я ее сама пригласила.
– Боже мой, мама! Кажется, ты совсем забыла, что мне уже двадцать четыре года и я вполне способен самостоятельно разобраться со всеми своими проблемами.
– Так все же, «проблемы», как ты изволил выразиться, есть?
– Нет, но я… – растерялся немного Тедди. – Просто я не желаю, чтобы моя мать вмешивалась в мою личную жизнь. Тем более что, как ты понимаешь, эта девчонка откровенно лжет.
– После сегодняшнего разговора с Тэсси я сильно в этом сомневаюсь. Однако по существу. Ты прекрасно знаешь, что Тэсси беременна, и есть все основания полагать, что от тебя. Однако ты наотрез отказался нести хоть какую-то ответственность за свой поступок. Впрочем, безответственность – это твоя характерная черта, не так ли? Ты не привык отвечать ни за что на свете. Вместо этого спасаешь свою шкуру тем, что лжешь открыто, нагло и прямо в глаза.
– Мама… Я…
– Пожалуйста,
– Лишить меня наследства?
– Да. – По тому, как вытянулось лицо Тедди после этих ее слов, Флора поняла, что удар попал в цель. – Откровенно говоря, я вполне понимаю, почему он хочет сделать это. А уж если бы до него дошли все те слухи, которые сейчас гуляют вокруг имени Тэсси, то это стало бы последней каплей, переполнившей чашу его терпения.
– Понимаю. – Тедди безвольно осел в кресле.
– Предлагаю, отныне между нами не должно быть никакой лжи и никаких недомолвок, если мы только хотим спасти положение.
Тедди угрюмо уставился в окно поверх головы матери.
– Хорошо, мама.
– Я отправила Тэсси восвояси, снабдив ее достаточной суммой денег. Достаточной для того, чтобы она смогла позаботиться о себе и о своем ребенке.
– Мама, тебе не нужно было этого делать, честное слово. Я…
– Думаю, мне нужно было это сделать. Ведь почти наверняка это твой ребенок, а следовательно, внук твоего отца и мой внук. Имей же наконец в себе мужество признать это, Тедди!
– Да, – выдавил он из себя с большой неохотой после некоторой паузы. – Может, и так, хотя…
– Меня совершенно не интересуют все эти твои «хотя». Скажу лишь одно. Больше так продолжаться не может. Я понимаю, ты изнываешь от скуки, пытаешься чего-то там добиться в своей жизни, но в итоге у тебя сегодня весьма незавидная репутация бабника и пьяницы.
– Я действительно изнываю от скуки. И не удивительно, что я веду себя так, как веду. Если бы не это мое проклятое плоскостопие… Я бы уже несколько лет воевал на фронте, защищал родину.
– Каковы бы ни были твои аргументы, направленные на то, чтобы хоть немного обелить себя, наступил момент, когда ты должен сделать свой выбор. Либо ты остаешься здесь, в Хай-Уилд, берешься за ум и становишься сыном, достойным своего отца, таким сыном, которым мы бы с отцом могли гордиться, либо я предложу отцу отправить тебя на Цейлон к тете Элизабет и дяде Сиднею. Будешь помогать им там на чайных плантациях. Словом, одно из двух: либо то, либо другое. Но в любом случае ты должен доказать своему отцу, что достоин быть его наследником.
Тедди подавленно молчал. Как молчала и Тэсси, сидя в этом же кресле некоторое время тому назад.
– То есть ты гонишь меня прочь из дома? Но ведь идет война, мама. – Голос Тедди предательски дрогнул. – Немцы бомбят наши суда, и они регулярно тонут.
Флора глубоко вздохнула, прежде чем продолжить.