– Алиса вращается в высших кругах, принята при дворе. И потому я считаю, что она оказала тебе огромную честь, пригласив к себе в дом. – Странная тень вдруг пробежала по лицу матери. – Ну, вот я сказала все, что намеревалась сказать. В Лондон ты отправишься в начале октября.
– А что же Аурелия? Она поедет вместе с вами?
– Аурелия задержится на какое-то время у тети Шарлотты в Лондоне. Думаю, ненадолго. Мы все надеемся, что уже скоро Аурелия заживет своим собственным домом.
Флора почувствовала, как у нее екнуло сердце.
– То есть она выходит замуж? И за кого же?
– Полагаю, твоя сестра все расскажет тебе сама, как только помолвка подтвердится. А сейчас, Флора, если у тебя больше нет ко мне вопросов, ты свободна.
– Нет, – коротко обронила в ответ Флора. Да и какие вопросы могут у нее быть? И какой смысл задавать их, если ее судьба уже и так решена? Бесповоротно.
– Дорогая моя, – Роза протянула руку к дочери, и Флора увидела, как у нее дрожат пальцы. – Мне очень жаль, очень… Как бы я хотела, чтобы для нас с тобой все в этой жизни сложилось иначе. Но как сложилось, так сложилось. Ничего уж тут не поделаешь… А сейчас нужно просто воспользоваться наилучшим из того, что предлагает нам жизнь.
– Да, мама. – Флора неожиданно почувствовала нечто отдаленно похожее на сострадание по отношению к собственной матери. Вид у Розы был такой же подавленный и растерянный, как и у самой Флоры. – Я постараюсь… приспособиться к этим новым обстоятельствам, мама. Пожалуйста, напиши миссис Кеппел… скажи, что я очень ей благодарна.
Боясь разрыдаться, расплакаться навзрыд и тем самым уронить свое достоинство, она поспешно покинула мамин будуар. У себя наверху она заперлась на ключ, упала на кровать и, натянув одеяло на голову, дала наконец волю слезам. Но и плакать она старалась тихо-тихо, чтобы – не дай бог! – никто и ничего не услышал.
Котенок пробрался к ней под одеяло и стал тереться о нее своей мягкой теплой шерсткой. Что вызвало новый поток слез.
– Что с тобой теперь будет, Пантера? И с Рози… И со всеми остальными моими питомцами… Я и представить себе не могу эту самую миссис Кеппел! – Она произнесла это незнакомое имя с отвращением, будто назвала какой-то смертоносный яд. – Вряд ли она захочет приютить у себя старую черепаху и крысу, которая испоганит весь ее шикарный дом. Представляешь, Пантера? Я стану учить детей! Ты только подумай! Что я знаю? А тут надо будет учить других. Да еще большой такой вопрос, понравятся ли мне эти детки.
Пантера внимательно слушала свою хозяйку, блаженно мурлыкая ей прямо в ухо.
– И как только мама и отец решили сотворить со мной такое? – Флора отбросила в сторону одеяло и села на кровати, глядя на великолепную панораму озера Эствейт-Уотер, открывающуюся из окна. На смену злости пришли грусть и тоска. Она поднялась с постели и стала возбужденно мерить комнату шагами, прикидывая, можно ли спасти столь любимый ею дом, имея всего лишь одну пару рук. Судя по всему, родители действительно исчерпали все средства.
– Боже мой, боже! – Из груди Флоры вырвался тяжкий стон. – Что же мне делать? Что?!
Ближе к вечеру на озеро лег туман. С каждым днем сумерки наступали все раньше и раньше. Флора старалась проводить как можно больше времени вне дома. Отец, рано или поздно, должен будет лично уведомить ее о предстоящей продаже дома и о ее переезде в Лондон. Так думала она сама. Но шло время, а отец не торопился с этим разговором. Неужели он даже не попрощается с ней, размышляла она, когда через две с небольшим недели она покинет Эствейт-Холл и уедет в Лондон.
Единственное, что свидетельствовало о грядущих переменах, так это вереница подвод, появившаяся в один прекрасный день перед парадным входом в дом. На них погрузили мебель, и подводы уехали прочь. Непонятно, куда: то ли на аукцион, то ли в новое жилище ее родителей в Шотландии. Когда она увидела, как грузчики с пустыми ящиками направились в библиотеку, она пулей рванула туда и, воровато озираясь по сторонам, поспешно схватила в охапку как можно больше своих любимых книг. И тут же спрятала свои сокровища у себя наверху.