Сестра тени

– Вот и хорошо! – кивнула в ответ писательница. И они стали раскладывать сверху банок вощеные кружочки, а потом закручивать банки крышками. – А сейчас, я полагаю, мы с вами вполне заслужили за свои труды по рюмочке ликера из бузины. Я пока отнесу банки в кладовку, пусть там остывают в прохладе, а вы будьте так любезны и налейте нам ликера, ладно?

Флора послушно исполнила приказание. Ей так хотелось сказать мисс Поттер, что она сама мечтает именно о такой жизни, которую ведет писательница. Но побоялась показаться чересчур банальной в своих восторгах, а потому молча протянула своей героине, когда та вернулась из кладовки, рюмку с ликером, и они обе снова уселись за стол. Надо будет запечатлеть эту встречу в памяти во всех мельчайших подробностях, подумала Флора. Кто знает, быть может, в том неопределенном будущем, которое ждет ее впереди, эти воспоминания станут согревать ей душу.

– Так вы продолжаете заниматься рисованием, мисс Макникол? Помнится, в детстве у вас это хорошо получалось.

– Да, но в основном я рисую природу… Изредка животных…

– Ну а что еще, скажите, можно запечатлевать? – издали улыбнулась мисс Поттер. – К тому же и флора, и фауна – это такие благодатные объекты. Никогда не станут вас критиковать, как это сделали бы иные люди, недовольные тем, как их изобразили. Ну а теперь вы будете кем-то вроде гувернантки. А замужняя жизнь вас что, вообще не прельщает? Вы такая привлекательная девушка. Наверняка ведь в обозримом будущем найдется мужчина, сердце которого вы с легкостью покорите.

– Я… возможно, я бы ничего и не имела против замужней жизни. Однако так складываются обстоятельства, что этот удел не для меня. Да и жизнь пока не преподнесла мне ни единого шанса…

– Дорогая моя! Мне уже сорок три, а я все еще жду своего шанса! И даже надеюсь… К сожалению, несчастная любовь оставляет слишком глубокие шрамы на сердце. И требуются годы и годы, чтобы залечить свои душевные раны. – Внезапно голубые глаза мисс Поттер наполнились грустью. – А скажите вы мне, – резко поменяла она тему разговора, – кто же ваша работодательница в Лондоне?

– Некая миссис Алиса Кеппел. Ее дочерей, насколько я помню, зовут Вайолет и Соня.

При последних словах Флоры мисс Поттер вдруг откинула голову назад и громко расхохоталась.

– Что-то не так, мисс Поттер? – смутилась та.

– Нет-нет, все в порядке. Простите меня, ради бога. Я повела себя слишком по-детски. Но, дорогая моя, наверняка же вас предупредили о том, какие… скажем так, связи у этой дамы?

Не желая показаться совсем уж простушкой, Флора постаралась спрятать свое смущение.

– Я… да… мне говорили…

– Что же, если и стоит променять Озерный край на что-то более предпочтительное, то о лучшем варианте и мечтать нельзя. У миссис Кеппел чрезвычайно интересный дом, быть может, самый интересный из всех. А сейчас, друг мой, мне пора заняться своими делами. Завтра мне предстоит поездка в Лондон. Надо присмотреть за моей хворающей матушкой. Да и тут еще полно дел, которые необходимо доделать. Пожалуйста, мисс Макникол, привозите свой зверинец уже в самые ближайшие дни. Даже если я к тому времени еще не вернусь, мистер и миссис Кэнон, которые живут в другом крыле этого дома, с радостью возьмут заботы по уходу за вашими питомцами на себя. Они прекрасно осведомлены о главном принципе, по которому живут в этом доме: животные прежде всего. Они у нас на первом месте. Так что, не сомневайтесь, мисс Макникол, с вашими любимцами будут обращаться… Скажем так: по-королевски. – Мисс Поттер коротко засмеялась и поднялась, чтобы проводить Флору до порога.

– До свидания, мисс Поттер. У меня нет слов, чтобы сказать вам, как я вам благодарна за вашу доброту.

– Пустяки! Мы, патриоты Озерного края и просто любители животных, всегда должны держаться вместе, не так ли? Всего вам доброго, мисс Макникол.

14

Быстро пролетели последние дни, которые Флоре оставалось провести в доме своего детства. Время неслось стремительно, а у нее сердце разрывалось от боли, когда она видела, как уплывает из дома весь их скарб. Вещи упаковывались и отправлялись по новому назначению. Флоре тоже выделили отдельный сундук, в который она должна была сложить все свои детские реликвии и все те вещи, которые ей дороги. Они тоже отправятся в Шотландию вместе с другими родительскими вещами. Она извлекла на свет божий свои дневники в шелковых обложках, которые вела на протяжении почти всей своей жизни и в которых подробнейшим образом описывала свою жизнь в Эствейт-Холл. Ей предстояло упаковать их в плотную бумагу, чтобы потом уложить в сундук. Но, прежде чем сделать это, Флора пробежала глазами несколько страниц, открывая дневники наугад. И снова ее охватила невыразимая тоска, словно она прощалась с чем-то очень дорогим ее сердцу, и прощалась навсегда.