Сестра ветра

Пип вскинул руки над клавиатурой. Они слегка дрожали. Но, как только он заиграл первые такты, похожие на отдаленные удары колокола, Второго фортепьянного концерта до минор Сергея Рахманинова, он тут же забыл все свои страхи. Музыка мгновенно заполнила его накалом своих страстей. Он закрыл глаза, всецело погрузившись в стихию звуков и мысленно воспроизводя партии струнных и духовых инструментов оркестра, а пальцы в это время легко порхали по клавишам, подчиняясь стремительному ритму мелодии. На середине медленной лирической части ми-бемоль мажор герр Хейде остановил его.

— Думаю, достаточно. То, что я сейчас услышал, действительно прекрасно. Если вы владеете скрипкой хотя бы наполовину так же хорошо, как фортепьяно, то скажу, что не вижу никаких препятствий к тому, чтобы вы получили место в нашем оркестре, герр Халворсен. А сейчас попрошу вас проследовать ко мне в кабинет, и мы продолжим наш разговор.

Пип возвратился домой через час, окрыленный первым успехом. Он тут же оповестил Карин и родителей, что отныне он — полноправный музыкант в составе Филармонического оркестра Бергена.

— Пока я буду работать на подмене. Буду подменять то пианиста, то скрипача, работающих на постоянной основе, в случае, если они заболели или отсутствуют по каким-либо иным причинам. Но, по словам герра Хейде, пианист, работающий сейчас в оркестре, уже довольно стар и часто болеет, не всегда может выступать. Скорее всего, в скором времени он покинет оркестр.

— Да, Франц Вульф кряхтит и скрипит, как плохо смазанные ворота. Пальцы совсем скрутило артритом. Так что шансов занять его место у тебя много, сынок. Молодец! — Хорст ласково похлопал сына по спине. — Будем играть в оркестре вместе. В свое время мы играли точно так же с моим отцом, Йенсом.

— А ты сказал ему, что ты еще и композитор? — подала голос Карин.

— Да. Но Рим ведь не сразу строился. А потому на сегодняшний день я счастлив, что смогу содержать семью, когда мы поженимся.

— Может быть, когда-нибудь и я смогу присоединиться к тебе и тоже буду играть в оркестре. — Карин слегка надула губки. — Не думаю, что из меня получится образцовая домохозяйка.

Пип перевел слова Карин матери, но та лишь усмехнулась.

— Не беспокойся, сынок. Пока вы с отцом будете заниматься своей музыкой, я обучу Карин всему тому, что должна знать и уметь хорошая хозяйка, чтобы содержать свой дом в надлежащем порядке.

— Два Халворсена будут играть в оркестре, мой сын вот-вот женится, и в скором будущем у меня появится много внуков, которых я буду любить всем сердцем! — воскликнул Хорст, и лицо его просияло от счастья.

Пип заметил, как недоуменно вскинула бровь Карин при последних словах Хорста. Она довольно часто повторяла в разговорах с Пипом, что не создана для материнства. Слишком любит саму себя, чтобы еще обзаводиться детишками. Впрочем, Пип никогда не принимал эти ее речи всерьез. Карин любит шокировать людей своими неожиданными заявлениями. Впрочем, ему нравилось в ней все, и это качество тоже.

* * *

Карин и Пип поженились за день до сочельника. Накануне шел снег, укутав весь город своим белым пушистым покрывалом. Мерцающие огоньки иллюминации, украсившей центральные улицы Бергена, тоже поспособствовали созданию сказочной атмосферы вокруг церемонии их бракосочетания. После венчания молодые в карете, запряженной лошадьми, направились в Гранд-отель «Терминус». Там состоялись прием и свадебный ужин, который устроил для новобрачных Хорст. Он же оплатил и все расходы. Но вот наконец молодожены распрощались со своими гостями и поднялись к себе в номер. Этот номер в качестве свадебного подарка зарезервировали для них Элле и Бо. Переступив порог своей комнаты, Карин и Пип сразу же упали друг другу в объятия, изголодавшись за последние полгода воздержания. Они целовались, а Пип в это время расстегивал пуговички на кружевном платье своей молодой жены. Вот наконец платье соскользнуло с ее плеч и рук, и пальцы Пипа проворно побежали следом, прошлись по изящным ключицам Карин, потом переместились на пухлые темно-розовые соски. Карин застонала от наслаждения и, схватив мужа за прядь волос, оторвала губы Пипа от своих губ и направила его голову к груди. Он стал ласкать губами ее соски, а она лишь вскрикивала от этих сладостных прикосновений. Потом рывком сорвала с себя платье, и оно упало на пол. Пип подхватил жену на руки и понес ее к кровати. Дыхание его стало прерывистым и учащенным от переизбытка желания. Он тоже, стоя возле постели, стал неуклюже срывать с себя одежду. Но Карин поднялась на колени и остановила его.

— Нет, сейчас моя очередь! — воскликнула она хриплым от возбуждения голосом. И стала умелыми движениями расстегивать ему рубашку, потом брюки. И уже через каких-то несколько секунд он упал на нее сверху, и они оба тут же погрузились в пучину страсти.

Потом лежали, пресыщенные, в изнеможении от пережитого, лежали молча, прислушиваясь к перезвону курантов на старинной городской площади, пробивших полночь.