Сестра ветра

— О, для меня это огромная честь, — обронил Том, когда мы вместе вышли из отеля и направились к его машине. — Хотя сейчас я подумал, а приемлемо ли будет для вас все то, что я запланировал на сегодняшний вечер, точнее, на вторую половину дня? С учетом вашего нового, так сказать, деликатного положения.

— А что именно вы запланировали?

— Я тут подумал, что мы с вами можем навестить Феликса, послушать, что он расскажет. Но поскольку встреча явно будет не из веселых, то, может, давайте отложим ее до другого раза?

— Зачем же откладывать? Я чувствую себя превосходно. Думаю, все последние дни я напрасно изводила себя ненужными страхами. И от этого мне становилось лишь хуже. А сейчас, когда я уже точно знаю причину своего временного недомогания, я вполне могу планировать собственное время. Так что я согласна. Едем к Феликсу, повидаемся с ним.

— Как я вам уже говорил вчера, шансы докопаться до правды в разговоре с ним ничтожно малы. Даже если он что-то и знает, он все равно будет все категорически отрицать. Я живу у него буквально под носом, а он ведь до сих пор отказывается признавать меня своим сыном.

Мы сели в машину, и я повернулась к Тому:

— Том?

— Что?

— У меня такое чувство, что вы больше меня уверены в том, что я каким-то образом связана родственными узами с вами и с семейством Халворсен.

— Вполне возможно, так оно и есть, — согласился Том, включая двигатель. — Факт номер один: вы рассказали, что ваш отец оставил всем вам, сестрам, своеобразные подсказки, способные пролить свет на ваше прошлое. Чтобы начать поиски с того места, где все это начиналось. В вашем случае такой подсказкой стала книга моего прапрадедушки. Факт номер два. Вы — музыкант. Ну или были музыкантом в недалеком прошлом. А в наши дни уже научно доказано, что талант передается от поколения к поколению на генетическом уровне. Факт номер три. Вы давно смотрелись в зеркало?

— Почему вы спрашиваете?

— Алли, взгляните на нас обоих!

— Сейчас взгляну…

Мы сдвинули наши головы и одновременно взглянули на себя в зеркальце заднего вида.

— Да, — согласилась я после некоторой паузы. — Мы действительно очень похожи. Но если честно, то это первое, что бросилось мне в глаза, когда я приехала в Норвегию. Что я очень похожа на всех местных жителей.

— Согласен. У вас даже цвет волос и кожа такие, как у норвежцев. Но эти ямочки… Видите? У нас с вами одинаковые ямочки.

Том ткнул пальцем в ямочку на своей щеке. Я вслед за ним проделала то же самое уже на своей щеке.

Я перегнулась через тормоз и обняла Тома.

— Что ж, даже если окажется, что мы с вами не родня, все равно я приобрела здесь самого лучшего друга. Звучит немножко сентиментально, словно строчки из какого-нибудь диснеевского фильма, но меня в последнее время не оставляет чувство, будто все, что происходит в моей жизни, происходит не со мной, а в кино, — завершила я свой монолог и рассмеялась всей абсурдности той ситуации, в которой невольно оказалась.

— Итак, — заговорил Том, выруливая со стоянки, — повторите еще раз, что вы действительно хотите этого. И готовы навестить одного горного тролля, который может оказаться вашим биологическим отцом. Так вы готовы?

— Да, готова. Как вы его назвали? Троллем?

— О, это еще вполне безобидное ругательство в сравнении со всеми теми, которыми я обзывал его в прошлом. Не говоря уже о тех выражениях, которые звучали в речах моей матушки, когда дело касалось его.

— Как вы полагаете, нам все же надо предупредить его о своем визите? — спросила я у Тома, пока мы ехали по набережной вдоль бухты.

— Как только мы это сделаем, он тут же смоется куда-нибудь. Так что — нет, никаких предупреждений.

— Тогда хоть расскажите еще кое-что о нем, пока мы не оказались с ним лицом к лицу.

— Рассказывать-то особо нечего. Разве что повторить еще раз, что этот человек пустил на ветер и свой талант, и свою жизнь. Бесцельно прожил все эти годы, вот и весь сказ.

— Том, не надо так. Из того, что вы рассказали мне вчера, ясно, что ребенком Феликс пережил страшную трагедию. Лишился и отца, и матери. И как! Самым ужасным образом…