Сестра ветра

— Дело в том, Анна, что я люблю тебя. Люблю по-настоящему.

Анна взглянула на Ларса в немом изумлении. Ведь она считала, что для него брак — это нечто само собой разумеющееся, и неважно с кем, главное, чтобы было удобно для жизни. А уж что касается непосредственно ее самой, так не такая она уж и большая находка для него, особенно с учетом ее ограниченных талантов по части ведения домашнего хозяйства. Во всяком случае, большинство супружеских союзов, которые она видела за свою короткую жизнь, строилось именно на таких принципах. Чтобы было удобно и надежно. И вдруг она слышит, что Ларс любит ее… И это в корне меняет все дело…

— Ты очень добр ко мне, Ларс. Я имею в виду, что ты полюбил меня.

— Дело здесь совсем не в моей доброте, Анна. Это… — Он сконфуженно умолк. Последовала еще одна затянувшаяся пауза. Анна сидела, боясь проронить хоть слово, и размышляла о том, какими тихими и спокойными будут их семейные разговоры за ужином, когда они с Ларсом поженятся. Скорее всего, Ларс будет сидеть за столом, уткнувшись носом в свою тарелку, будет есть и молчать. Но разве это так уж хорошо?

— Вот что я хочу знать, Анна. Если бы герр Байер не предложил тебе поехать к нему в Христианию, ты бы согласилась выйти за меня замуж?

Она вспомнила, как Ларс помогал ей, как возился с нею всю минувшую зиму. И потом, он ведь ей действительно нравится и она любит его, правда, как брата, но все равно… А потому ответ может быть только таким.

— Думаю, я бы согласилась.

— Спасибо! — воскликнул Ларс и издал вздох облегчения. — Мы с твоим отцом договорились вот о чем. Я дал свое согласие на то, чтобы контракт на покупку нашей земли, с учетом всех сложившихся обстоятельств, был составлен незамедлительно. После чего я в течение года буду ждать твоего возвращения из Христиании. А когда ты вернешься, я сделаю тебе официальное предложение.

Анну охватила паника. Ларс все неправильно понял. Он не так истолковал ее слова. Вот если бы он спросил ее напрямую, любит ли она его так, как он любит ее, она бы честно призналась, что нет, не любит.

— Ты согласна, Анна?

И снова в комнате воцарилось молчание, пока Анна лихорадочно собиралась с мыслями.

— Надеюсь, со временем ты полюбишь меня так, как люблю тебя я, — тихо обронил Ларс. — Быть может даже, в один прекрасный день мы с тобой отправимся в Америку и начнем там новую жизнь. А это — тебе, в знак нерушимости обещания, которое мы только что дали друг другу. Надеюсь, эта вещица сейчас окажется полезнее, чем обычное кольцо.

Ларс сунул руку в карман жилета, извлек оттуда продолговатую узенькую деревянную коробочку, похожую на пенал, и протянул ее Анне.

— Я… спасибо! — немного растерялась Анна и, пройдясь пальцами по полированной поверхности деревянного пенала, открыла его. Внутри лежала перьевая ручка, самая красивая из всех, что она когда-либо видела. Наверняка, догадалась Анна, ручка обошлась Ларсу недешево. Корпус ручки был выточен из светлой сосновой древесины, по форме точно совпадающей с положением пальцев при письме. Венчал ручку изящный наконечник, куда вставлялось перо. Анна взяла ручку в свою руку так, как учил ее Ларс. Хоть она и не любила Ларса и отнюдь не горела особым желанием выходить за него замуж, но его подарок растрогал ее до слез.

— Ларс, это самая красивая вещь из всех, что у меня когда-либо были. Спасибо тебе!

— Я буду ждать тебя, Анна! — сказал Ларс. — Очень надеюсь на то, что ты воспользуешься этой ручкой для того, чтобы писать мне письма и рассказывать о своей новой жизни в Христиании.

— Обязательно! — заверила его Анна.

— Так ты согласна, чтобы по возвращении из Христиании было официально объявлено о нашей помолвке?

«Как же он сильно любит меня», — мелькнуло у Анны. Она глянула на свою новую красивую ручку, понимая, что в сложившейся ситуации ответ может быть только утвердительным.

— Да.

Лицо Ларса осветила широкая улыбка.

— Тогда я полностью доволен. А сейчас идем к твоим родителям и объявим им о нашем решении. — Ларс поднялся с дивана и взял Анну за руку. Осторожно поднес руку к губам и поцеловал ее. — Моя дорогая Анна, будем уповать на милость Божию и надеяться, что Он будет милосерден к нам обоим.

* * *

Спустя два дня все тревожные мысли о Ларсе и о том, что с ними будет через год, начисто выветрились из головы Анны. В день отъезда она поднялась засветло. Впереди ее ждала долгая дорога в Христианию. За завтраком Анна так разнервничалась, что с трудом проглотила пару вкусных блинчиков, которые мама специально приготовила для нее. Но вот Андерс объявил, что пора в путь, и ноги у Анны тотчас же стали ватными. В последний раз она обвела глазами уютную кухню и вдруг почувствовала острое, почти непреодолимое желание немедленно распаковать свои вещи и остаться дома, оставить все как есть, выбросив все дальнейшие планы вон из головы.