Сестра ветра

— Понятно, — коротко обронила Анна, всецело сосредоточившись на чашке с кофе, которую мать поставила перед ней. Медленно сделала глоток, потом другой.

— Так вас устроит предложенный мною план, Анна? — настоятельно поинтересовался у нее герр Байер.

— Я… полагаю, да.

— Герр Байер также готов взять на себя все расходы по твоему содержанию в городе, — вступил в разговор отец. — Отличная возможность для тебя, Анна. Профессор считает, что у тебя большой талант.

— Я действительно так считаю, — подтвердил герр Байер. — Вы, Анна, обладаете голосом необыкновенной чистоты. Я еще не слышал таких прекрасных голосов. Разумеется, вы станете заниматься не только музыкой. Будете изучать иностранные языки. Я позабочусь о том, чтобы у вас появились достойные учителя, которые обучат вас письму и чтению…

— Простите, герр Байер, — не выдержала Анна столь откровенного уничижения. — Но я и так умею и читать, и писать.

— Вот и замечательно! Значит, мы сможем приступить к нашим занятиям вокалом гораздо раньше, чем я предполагал. Так вы согласны, Анна?

Анне очень хотелось спросить у этого пожилого господина, почему он так старается. Зачем соглашается платить ее родителям такие большие деньги? Тратить собственное время на то, чтобы совершенствовать и ее голос, и ее саму… Не говоря уже о том, чтобы позволить ей жить в его квартире… Но, поскольку никто из старших не задал подобных вопросов гостю, Анна посчитала, что и ей не стоит спрашивать о таких вещах.

— Но Христиания так далеко отсюда… И потом, целый год… Это так долго. — Голос Анны предательски дрогнул при мысли о том, что так внезапно обрушилось на нее и что ждет ее впереди. Ведь вся ее прежняя жизнь в одночасье станет совсем другой. Конечно, она прекрасно понимала, кто она есть. Простая деревенская девушка из самой что ни на есть глубинки. Затерянный в горах Хеддал. И впереди ее ожидало такое же простое и размеренное существование. Да, скучное, но зато вполне привычное. А тут такой разворот и полная неизвестность. К тому же ей предлагают сделать выбор, даже не дав времени поразмыслить. Нет, это уже слишком!

— Что ж…

Четыре пары глаз неотрывно смотрели на нее.

— Я…

— Да? — хором спросили у нее родители и герр Байер.

— Пожалуйста, обещайте мне, что вы не пустите Розу на мясо, когда она умрет, ладно? — попросила она отца и мать.

И с этими словами Анна Ландвик дала волю слезам.

14

После отъезда герра Байера к себе в Христианию в доме Ландвиков развернулась бурная подготовительная деятельность. Мама принялась в спешном порядке мастерить вализу — специальный вещевой мешок, в котором Анна повезет в Христианию свои незамысловатые пожитки. Две выходные юбки и две парадные блузки плюс нижнее белье, которое было перестирано и подштопано самым тщательнейшим образом. Потому что, как заметила Берит, она не допустит, чтобы ее дочь выглядела деревенской замухрышкой на фоне всех этих важных и надутых горожан. Фру Эрслев подарила Анне новенький молитвенник с чистыми хрустящими страницами и лишний раз напомнила ей о том, что она должна молиться каждый вечер на сон грядущий, благодарить Господа за все и ни в коем случае не поддаваться соблазнам большого города. Было также решено, что пастор Эрслев встретит Анну в Драммене и будет сопровождать ее до самой Христиании, так как его пригласили в столицу на какую-то конфессиональную встречу проповедников.

У самой Анны тоже не было ни минуты свободного времени, чтобы посидеть в тишине и все хорошенько обдумать. Но как только ее начинали одолевать сомнения, а правильно ли она поступила, согласившись уехать из родительского дома на целый год, она тут же гнала сомнения прочь. Между делом мама сообщила Анне, что завтра к ним придет Ларс. И она тотчас же почувствовала, как тревожно забилось сердце в груди. Она вспомнила подслушанные разговоры своих родителей, которые обсуждали ее свадьбу с Ларсом как дело решенное. Вот так всегда. Постоянно другие люди решают за нее ее же собственное будущее, либо здесь, в Хеддале, либо в далекой Христиании.

* * *

— Ларс пришел! — крикнула ей мать утром следующего дня, будто Анна и сама не расслышала, как он месит грязь, тяжело ступая сапогами по дороге, размытой сентябрьским дождем. — Пойду открою ему дверь. Почему бы вам с ним не поговорить в зале, а?

Анна молча кивнула в знак согласия. Зала в их доме считалась «серьезной» комнатой. Там стояли диван с высокой спинкой — единственная мягкая мебель в их доме — и стеклянная горка, в которой были выставлены тарелки и всякие безделушки, которые, по мнению мамы, не стыдно было показывать людям. Когда-то в зале ставили гробы с двумя дедушками и бабушкой после того, как они отошли в мир иной. Направляясь узким коридорчиком к зале, Анна вдруг подумала, что как это ни странно, но в этой комнате в основном обитали покойники и очень редко в ней появлялись живые люди. Она открыла дверь, и сразу же в нос ударил спертый воздух давно не проветриваемого помещения.