Сестра ветра

— Вот что я скажу вам, милая барышня, — заговорил он взволнованно. — Ваше пение великолепно, оно выше всяческих похвал. А лично я готов даже вытерпеть боли в спине, которыми наверняка буду мучиться всю предстоящую ночь, так меня растрясло по дороге. Но все это сущие пустяки в сравнении с тем, что я здесь услышал.

— Конечно, вы у нас заночуете, — подала голос Берит. — Мы устроим вас в комнате нашего сына Кнута. А он уляжется на кухне.

— Благодарю вас, моя госпожа. С удовольствием принимаю ваше приглашение, тем более что нам еще многое надо будет обсудить. Простите мою бесцеремонность, но не найдется ли у вас кусочка хлеба для бедного изголодавшегося странника? У меня за весь день маковой росинки во рту не было.

— О господи! — в ужасе воскликнула взволнованная Берит, начисто забывшая в суматохе появления неожиданного гостя о том, что она должна была бы первым делом покормить человека. — Простите меня, бестолковую, мой господин! Про все на свете перезабыла. Сейчас мы с Анной быстро накроем на стол.

— Отлично! А мы пока побеседуем с герром Ландвиком. Поразмыслим с ним над тем, как сделать талант вашей дочери достоянием всей норвежской публики.

У Анны даже глаза округлись от этих слов, но она послушно заторопилась вслед за матерью в дом.

— И что этот важный господин сейчас подумает о нас? Решит, что мы начисто лишены гостеприимства… Или бедняки какие… Даже не покормили гостя! — продолжала заниматься самобичеванием Берит, выставляя на стол тарелку с хлебом, масло и блюдо с нарезанной солониной. — Вернется к себе в Христианию и начнет там рассказывать друзьям-приятелям о том, какие мы тут все неотесанные чурбаны. Скажет им, что все истории, которые они слышали о том, какой дикий народ эти деревенские, — чистая правда.

— Мамочка, герр Байер, судя по его виду, очень добрый господин. Не станет он распространять о нас всякие небылицы. Если тебе пока моя помощь не нужна, тогда я схожу во двор, принесу побольше дров для печи.

— Только поторопись! Нужно еще тарелки расставить, вилки, ножи разложить…

— Сию минуту, мамочка.

Анна вышла на улицу, неся под мышкой большую плетеную корзину. Она нагрузила полную корзину дров и какое-то время стояла, любуясь огоньками на склонах гор, сбегающих к озеру. Огни свидетельствовали о том, что они здесь, в горах, не одни. Неподалеку тоже обитают люди. Сердце трепетало в груди Анны. Она была слишком взволнована всем тем, что только что произошло.

Собственно, пока Анна и понятия не имела, как появление в их доме неожиданного визитера отразится именно на ней. Да, она слышала, и не раз, всякие истории о том, как профессора, такие как герр Байер, ищут по всей провинции Телемарк талантливых певцов и музыкантов, а потом увозят их из родных деревень в город. А что, если герр Байер тоже предложит ей уехать вместе с ним? Хочется ли ей этого по-настоящему? Ведь она, кроме своей молочной фермы, поселка Хеддал да редких вылазок в соседний городок Скиен, нигде не была. А тут сама Христиания. Страшно даже подумать о том, что она может вот так сразу взять и уехать в столицу. Или о том, что с ней будет дальше.

Анна услышала голос матери, которая звала ее в дом. Подхватив корзину с поленьями, Анна поспешила на кухню.

* * *

На следующее утро Анна проснулась ни свет ни заря. Каких-то несколько секунд она лежала в полудреме, а потом вдруг вздрогнула, вспомнив события минувшего вечера. Вчера случилось что-то поистине невероятное. Припоминая все подробности вчерашнего ужина, она поднялась с кровати и стала одеваться. Весьма трудоемкий процесс, кстати. Вначале штанишки и нижняя сорочка, потом кремовая блузка и черная юбка, сверху жилет, украшенный разноцветной вышивкой. Ее повседневный наряд. Потом Анна собрала волосы и спрятала их под чепец, после чего принялась натягивать на ноги сапожки.

Вчера за ужином Анна спела для гостя еще две песенки и один гимн, а потом мама отправила ее спать. Разговор за столом вертелся не вокруг Анны, а вокруг того, какая необычно теплая погода установилась на дворе. Отец рассказывал гостю о видах на урожай будущего года. Но когда Анна ушла, то наверняка взрослые заговорили о ней. Прислушиваясь через стенку к приглушенным голосам родителей и герра Байера, Анна строила догадки, какое будущее они для нее планируют. Наконец она не выдержала и слегка приоткрыла свою дверь, чтобы подслушать, о чем же говорят за столом.

— Конечно, не скрою, меня заботит, что будет, если Анна уедет в город. Ведь тогда все домашнее хозяйство ляжет на плечи моей жены, — услышала она голос отца.

— По части стряпни и прочих домашних дел наша Анна, если честно, не из лучших, — призналась мать. — Но она у нас очень трудолюбивая девочка, любит животных и умеет хорошо ухаживать за ними, — добавила она.

— Не сомневаюсь, мы сможем обо всем договориться и устроить все наилучшим образом к общему удовольствию всех, — ответил герр Байер, успокаивая встревоженных родителей. — К тому же я готов компенсировать вам все издержки, которые будут сопряжены с отъездом Анны и потерей ее как работницы на вашей ферме.