Сестра, за тканью твоей чадры

Когда любовь у тебя болит

***

Пыль минут, как от душного одеяла.

Без тебя в сутках вырыта на кой чёрт

Ночь – огромная тёмная яма,

В которую вся моя жизнь стечёт.

Лесенку вот звездочёт прислонит

К рыхлым и зыбким ночным краям.

Рыбка бы приснилась или печальный слоник,

Но и без света вижу только тебя, тебя.

Я не знала, что столько любви бывает:

В глухом провале каждый кем-то сожжён.

Даже в самом безвылазном его крае

Через рыдания шепчут: «Господи, хорошо!»

Звездочёт даст лесенку: «Поднимайся,

К четырём начнётся оползень – пропадешь»,

А потом фонарик его наверху погаснет.

Только ты в такой же пропасти меня ждёшь.

***

Я оплачу тебя своей песней

На рисовом зёрнышке,

Аккуратно записанной ночью

В канун рассвета.

Грустный мой,

Ты в маске идёшь по городу,

А вокруг тебя наступает лето.

Для меня не бывает сезонов

И долгих праздников,

Кроме слов для меня

Не бывает соцветий.

Ты идёшь куда-то, тебе без разницы,

Ты идёшь, а тень твоя мне светит.

***

В домах летающих кинжалов

Взрастают красные цветы.

Однажды ты запросишь жалость,

Однажды ты, однажды ты.

Пусть нет слабей моих запястий,

Пускай мне некуда сбежать,

Цветок питается несчастьем,

Лозой ползет по этажам.

Крылаты взмахи тонкой боли

За тихий вечер у плиты.

И ничего не видно, кроме

Цветка, не пьющего воды.

***

Я возвращаюсь в комнату,

Лифт скрипит,

На лестнице звуки капель.

Я возвращаюсь в комнату,

День раскалённый стих,

Пылью налип под платьем.

Возьми меня на руки,

На колени поставь меня,

Заставь о тебе заплакать.

Зёрна песка ищут свои моря,

Из волос осыпаясь на пол.

***

Мы встретимся на границе с Китаем

В час, когда мир будет занят

Эпической сценой войны.

Наконец останешься ты со мной,

Безупречно будем мы влюблены.

Мы увидим народы, улетающие на Марс,

Мы заметим Ноя и утлый его ковчег.

Наконец-то всем будет плевать на нас,

Что мы делаем вместе здесь и зачем.

Мимо нас маньчжуры будут скакать в Сибирь,

Мимо нас монголы запустят в космос коня,

Операции "Альфа", "Ромео", "Снегирь", "Юньлинь",

Пусть идут, ты просто люби меня

Под красивую музыку тысяч тяжёлых сапог.

Всех мятежных, что чем-то странным больны.

Вокруг нас будет только небо и бог,

Вокруг нас будут веточки бузины

***

От дней, горящих как бензин,

До обезвоживания тела,

В которых искрой я летела,

Ярчайшей среди всех светил,

Остались синие сердца,

Пластмассою застыв под фото,

Как будто бились для кого-то

Да не добились до конца.

***

Поговори со мной до того, как луна

Упадёт в квартал и рассыпется в пыль.

Я сегодня ночую одна,

И мне хочется быть.

От сосен становится ветрено,

Слышу стены, слышу, далёкий вокзал

Гудит и хочет взлететь.

Поговори со мной до того, как медленно

Раствориться статус whatsapp,

Как старинные письма в огне.

***

Я сижу в полицейском участке,

Пишу заявление: найдите убийцу любви.

Отыщите, и кем бы он ни был,

Я знаю, что он приходил

Чёрным сгустком в мою драгоценную ночь,

Он следил, он звездой был,

И он на перилах висел.

Как шуршало, шуршало

На всех балконах бельё,

Высыхая, оно так боялось дождя.

Разыщите, и кем бы он ни был,

Верните её,

Мою сущность и тяжесть верните в меня.

***

В ожидании мифической женщины,

Мы идём смотреть на причал,

И огромное солнце бежит

Полотном распростёртого неба.

Корабли приплывают, качаются, чайки кричат,

И скрипит на ветру ржавый кран от этого бреда.

В ожидании мифической женщины

Мы не любим сейчас,

Наши руки сплелись,

Но глаза горизонтом слезятся.

Не сойдёт Клеопатра по трапу,

Ни завтра, ни через час,

Никогда, только блики двоятся, троятся.

***

Не страшно, если много раз терял,

Шов разорвать и снова сшить

Живое по живому.

Среди небесных одеял,

Тяжёлый самолёт спешит

К аэродрому.

Слепые круглые глаза

Надеются увидеть Бога,

И о себе ему порассказать

Пока плывёт небесная дорога.

Сквозь первозданную тугую мглу,

В которой скрыты страны.

Займи себя, возьми иглу,

Здесь в облаках заштопай раны.

***

Так хотелось, чтобы и он любил,

Чтобы и он носил кровавую эту тайну,

Хоть бери голубой керосин

И гори под площади клокотание.

Как гудело каждой струной,

Как пылали сердце и кожа,

А кому-то хотелось того же,

Так хотелось того же с тобой.

***

В этот чат писать, как в идеальную пустоту,

Прозрачную, бесцветную, без прожилок вен,

Слово клювом надломит тонкую скорлупу,

Вылезет и обратится в тлен.

В этот чат писать, как в Сахаре искать воды,

Где на дне колодца хрупкий лежит скелет.

В этом чате само божество чистоты

Говорит: нет ответа – это и есть ответ.

***

С корзиной муравьёв крылатых

На городской стене стою,

Я выжила, я виновата,

Как жаль, я больше не люблю.

Летите солнце пить, мои солдаты,

И сок камней, я вам его налью,

В таком неровном трепетном строю,

Так весело, смешно, шероховато.

На городской стене стою,

Где я была так счастлива когда-то.

***

Я ищу тебя, а ты заходишь в облако,

В облако, приплывшее на холм,

Там, где древние камни

Покрыты прохладным мхом,

Я ищу тебя среди трав,

Как погибшее стихотворение.

Лучше б молнии вереск сожгли дотла,

Осветили бы тихие мили,

Чем как смерть спокойная белая мгла,

Цвета лепестков увядающих лилий.

***

В буром море ржавые-ржавые корабли,

Пригнанные умирать из Пуэрто-Рико.

Мы идём, боясь ожогов любви,

Чересчур покорной, не в меру дикой.

Мы идём, и ржавчину пьёт песок,