Сестра, за тканью твоей чадры

Греет борты великанов слепое солнце,

Оно мчится, как ядерное колесо.

Сердце ржавеет и как-то неправильно бьётся.

***

Место человека зарастет,

Как улица зарастает толпой,

Как стекает медленный мёд,

И накатывает прибой,

Как скрывает лето зима,

Мгла приходит по вечерам.

Там, где ты ещё был вчера,

Сегодня шумит трава.

Не поверю и я сама,

Хоть кричите наперебой,

Что скоро окажется там

Кто-то совсем другой.

***

Мне нужно писем не от вас,

А от того, кого люблю.

Я с вами коротаю час,

А с ним встречаю боль мою.

Он мне ответит лишь: «Окей»,

Он мне ответит лишь: «Хаха».

Он черных вызывает змей

В душе моей. И облака.

***

Лунное море у края моей кровати,

Сосны скрипят, двери ведут в коридор.

Тысячи раз прошу свои мысли: «Хватит!»,

Два на часах, но мысли здесь до сих пор.

Кто эти люди, что мчатся сейчас по трассе,

И контрабандой тайны свои везут?

Как же мучительно это внезапное счастье,

Этот не правильно заданный кем-то маршрут.

Слышно дыхание тех, кто живет здесь со мною.

Как я скажу им? Ведь это подобно ножу.

Утро придёт, но останется лунное море,

Я его в тёмной душе целый день проношу.

***

А тот человек на земле не живёт,

Не рождался он никогда.

Летит, летит голубой самолёт

Рисует черты городам,

Летит самолёт через белую мглу,

Так грустно летит один.

Я скучаю каждый день по нему,

А ты притворялся им,

Тем, кто на земле совсем не живёт,

Ни разу по ней не ходил,

Летит, летит голубой самолёт.

В пустой без него мир.

***

Уходить до начала любви

Мимо замков из тоненькой кости слоновой,

Мимо гавани, где разноцветные корабли,

Качает дыханием моря. До первого слова,

Сказанного незнакомцем со странным лицом,

Таким, что подумаешь: «Кто это вообще?»

Под перелив колокольчиков беглецом,

Как кружевной дымок от свечей.

***

Это клеймо будет всегда гореть,

Его музыка в порах костей стучит,

Тонкий след уже отметила плеть

Утра на самом краю ночи.

Эта бездна будет всегда с тобой.

Вырубает поезд ночной гранит.

Самая лучшая в мире боль,

Это когда любовь у тебя болит.

***

В пять лет железную банку взять из костра.

Плакать нельзя, терпишь святую боль.

Боль растёт, как твоя сестра,

Как близнец, который всегда с тобой.

Класс смеётся, он – огромный прибой,

Твоё имя написано на доске.

Боль – моллюск, выползающий под луной

Из прилива в первое бытие.

Тёплые волны, ты говоришь: «Люблю»,

Но в ответ железная тишина,

Так же жгло в пять лет ладошку твою,

Терпишь боль и значит, что ты жива.

Станция Чхатрапатишиваджи

***

Сестра, за тканью твоей чадры,

Душной, как пакистанская ночь,

Птичка с перевязанным крылышком,

Океан, затонувшие танкеры, нефть.

Тёплым вечером ты приподнимешь

Ткань, выкуришь сигаретку

Над лабиринтами крыш.

За твоей чадрой мальчик живёт, малыш,

Которому, как и братьям, хотелось велосипед.

От открытых ног тянутся, словно плавленый сыр,

Взгляды, в головы, где стартует игра.

Ночь приходит, мы все одинаково спим,

Странные дочки планеты, куклы её, сестра.

***

Когда солнце можно брать руками,

В пропасти солнце, солнце на маяке,

Шепчет мир на древнем своём языке,

И горячую тайну камни хранят веками.

Помнит только неба стеклянный свод,

Как стучало здесь долото когда-то,

А ты чувствуешь скульпторов первых пот

На шершавой каменной коже статуй.

***

Я слышала, как пели стены,

И звон невидимых цикад.

Мы были лунами из пены

Космического молока.

Мы выметали пыль галактик

С бетонного крыльца метлой.

Мы все сидели на кровати,

Как на планете голубой.

На крыше, ласково нагретой,

Лежала белая звезда,

И тонкие пекла планеты

Чугунная сковорода.

***

Помню, слово из лабиринтов букв

Не давалось, как прыжок в высоту,

Как тугой неподъёмный лук

Для ребёнка, которому меньше двух,

Не хватало воздуха, чтобы его сказать,

Перейти расчерченные им рубежи,

И вдруг оно кружевом вышилось на глазах:

Я произнесла: «Станция Чхатрапатишиваджи».

***

Эти статуи веками

Занимаются любовью,

Эти каменные люди

На глазах живых людей,

На рассвете, в жаркий полдень

Занимаются любовью,

Душной ночью и в муссоны,

Что тела их заливают,

Извергаются потоком

Из налившихся небес.

Пусть струится между нами

Несказанная свобода,

Сотни лотосов раскроют

В её водах лепестки.

Ведь любовь начаться может

Из песчаника и глины

И столетья возвышаться

Над долиной в свете лун.

Мадрас

I

Дёрнули за край света,

Рыбьи кости посыпались,

Целлофан, дождь,

Нарисованная комета

Моего малыша,

И маяк над Мариной,

Как чья-то душа.

Чёрный ток

Страшных окон,

Дорожный поток.

Твою ручку, не бойся,

Я буду держать,

Как листок тамаринда,

Жасмина цветок.

II

Сожги мне сердце, Мадрас,

Вагоны раскрыты, как рты,

Ты пьёшь ими каждый час,

Проглатываешь мосты.

Смотрят в моё лицо

Тысячи тёмных глаз.

Ты был моим близнецом.

Чиркни спичкой, Мадрас.

III

Кожей города пройдя,

В линиях судьбы утонешь,

Ты заблудишься, дитя,

В его старческих ладонях.

Здесь ты прошлое сомнёшь,

Выбросишь его в кювет.

Город в конус из газет

Завернёт тебя и дождь.

***

Когда джинн заходит

В твой магазинчик сладостей

На Патил Галли

Перед самым закрытием,

Ведь джинны любят ладду,

Ты взвешиваешь шарики

И добавляешь еще одну

Улитку джалеби,

Как делаешь для детей,

Которые снуют здесь

Целый горячий день

И грязными пальчиками

Затрагивают товар.

Джинн платит сто рупий

Ровно за килограмм