Сестра Зигмунда Фрейда

— Мне очень приятно, что вы, как и Милль, выступаете за право женщин не подчиняться мужчинам, но, надеюсь, вы не принимаете все его утверждения касательно женской эмансипации.

— Я согласна со всем, что он написал в «Подчинении женщин», — ответила Клара.

— Вы согласны даже с тем утверждением, что женщинам нужно позволить выполнять все рабочие и политические функции, которые выполняют мужчины?

— Абсолютно.

— Это сумасшествие. Это значило бы нечто противоположное тому, во что верил Милль, — развитию человечества, которого можно достичь, уравняв мужчин и женщин. Если, как утверждает Милль, подчиненное положение женщин приводит к стагнации развития, тогда подобное неестественное равноправие обоих полов означало бы упадок человеческого рода.

— В равноправии я вижу только путь к развитию.

— Какое развитие может иметь место, если предположение Милля касательно равноправия полов окажется верным: замужняя женщина сможет зарабатывать столько же, сколько и ее муж? Мы должны согласиться, что ведение хозяйства и забота о детях требуют полного внимания, а это означает, что какая-либо другая работа исключена. Если женщина будет зарабатывать столько же, сколько муж, то кто будет готовить, убираться в доме, кто будет растить детей? — спросил мой брат.

— Общество изменит структуру, — объяснила Клара. — Оно выработает иные принципы, чтобы никому не был причинен ущерб, а женщины в конечном счете станут свободными.

— Даже если мы согласимся с возможностью подобной реорганизации, что тогда случится с женщинами? Женщины — другие существа, не низшие, но противопоставленные мужчинам. Изменение процесса воспитания и участие в борьбе за заработки на жизнь приведут к тому, что женщина утратит присущие ей нежность и кротость. Так мы лишимся идеала женственности.

— А кому нужен ваш идеал женственности? — спросила Клара, а мой брат в этот момент не смог найти подходящего ответа и промолчал. — Нам не нужны идеалы, которые придумали мужчины, нам нужны свобода и равноправие.

— Думаю, что тогда случится нечто похожее на миф о Пандоре. Это равноправие станет ящиком Пандоры в руках женщин, из которого они выпустят много зла.

— Вы знаете, что мифы и религиозные притчи не отражают реальности.

— Но каким-то образом, возможно, ее объясняют, — возразил Зигмунд.

— Да, вы хороши в манипуляции, когда недостает аргументов. А сейчас я с помощью аргументов докажу, что миф о Пандоре был искажен древнегреческими женоненавистниками: они представили Пандору как первую женщину, которая извлекла из своего ящика все зло и все болезни и распространила их среди людей. Женоненавистники утверждают, что другие женщины, как и она, приносят несчастье. Но так было не всегда: история о Пандоре, как носительнице зла и болезней, всего лишь часть искаженного мифа. Первоисточник совсем другой, и в ее имени сохранился его след. Пандора означает «одаренная всем»: ее почитали как дарительницу счастья и добра, а не как носительницу несчастья. В эпоху матриархата она была Великой Богиней-Матерью, которая приносила дары и счастье. Из ящика Пандоры не появлялись зло и беды, оттуда она извлекала дары и счастье и затем преподносила их каждому человеку. Но с началом эры патриархата мужчины извратили эту историю. Ненавистью к женщинам пронизана вся античная эпоха.

— Я бы с вами не согласился. Античная эпоха насыщена образами героинь…

— …которые являются остатками мифов эпохи матриархата, — перебила его Клара, затем продолжила: — И дошли они до нас в искаженном облике — чаще всего в роли героев мужского пола. Так в любой античной трагедии. Нельзя забывать и о том, как осмеивали женщин в комедиях и сатирах того времени. Самым суровым по отношению к женщинам был один философ. Аристотель утверждал, что ребенок женского пола — символ немощи мужчины, идеальное зачатие происходит тогда, когда выполняются три условия: нужно зачать сына, сын должен походить на предков по мужской линии, а не по женской, и он должен полностью походить на отца, чтобы не было общих черт с дальними предками по мужской линии. А самое несовершенное зачатие — тогда, когда на свет появляется ребенок женского пола, похожий на женщин из семьи матери. Вершина победы женского принципа при зачатии приводит к рождению чудовищ, говорил Аристотель. По его словам, чудовища рождаются не в результате совокупления человека с животным, как верили в те времена, а тогда, когда при слиянии двух людей мужской принцип терпит поражение, а женский побеждает. Таким образом, чудовища — это не полуживотные-полулюди, а люди в извращенной форме, олицетворяющие женское начало. Вот так говорил один из величайших умов Европы! Эта ненависть к женскому полу, немного в других формах, существует и в наши дни, во времена Руссо и Шопенгауэра.

— Отношение к женщинам, выработанное в течение двадцати пяти столетий существования цивилизации, нельзя сводить к одному-единственному тезису.