Сестра звезды

Правитель Мидона был в самом расцвете красоты и мужественной силы. Ему было лет двадцать пять. Он был высок и широк в плечах, а длинное одеяние из черного с белой искрой короткошерстого меха делала его еще величественнее и стройнее. Горное солнце докрасна вызолотило его кожу; темные гладкие волосы, удерживаемые тонким золотым обручем-короной, были небрежно отброшены назад. Удивительной красоты глаза глянули на меня из-под густых ресниц — так мог бы смотреть молодой бог, впервые спустившийся на грешную землю с поднебесья. Я никогда не видела такого яркого темно-синего цвета; с ним не сравнилось бы ни море в солнечную погоду, ни летнее южное небо. Стесняясь охватившего меня восхищения, я опустилась на колени рядом с Атони Гаддала.

— Встань, — сказал мне глубокий, чистый голос. — Ты несравненная Шайса, танцовщица из неведомого мне Чонга? С твоей помощницей я уже успел познакомиться.

В голосе герцога звучал доброжелательный смех, и я робко подняла глаза, чувствуя, что краснею. Поднявшись во весь рост, я едва доставала ему до плеча.

— Добро пожаловать в Мидон, Шайса. И добро пожаловать в мой Поднебесный дворец. Атони, да встань же наконец. Проведи нашу гостью в ее покои, где она сможет отдохнуть с дороги. А потом… Мне придется воспользоваться своей властью и настоять, чтобы ты, Шайса, разделила со мной трапезу. Ты не возражаешь?

Я молча помотала головой. Герцог повернулся и пошел обратно во дворец. Атони, кряхтя, поднялся, приговаривая что-то вроде: «Как же так можно… Мы бы сами… Надо было самим…»

— Сними сапоги, Шайса, — сказал он мне. Я не сразу сообразила, что он не хочет, чтобы я топтала своей дорожной обувью сверкающую чистоту ступеней. Сам старик проворно стянул с себя остроносые сапожки и уже ждал меня в начале лестницы. Я разулась и ступила на хрустальную ступень, ожидая ледяного холода. Но хрусталь оказался теплым, словно он бережно хранил скудное тепло горного лета. Странное ощущение покоя и расслабленности входило в мое тело через ступни.

Мы прошли под высокой аркой и оказались во дворце. Казалось, горные недра отдали все свои богатства, чтобы строители дворца смогли создать достойное обиталище для правителя Мидона. Лесами тянулись мраморные, гранитные, малахитовые колонны; панно из яшмы, бирюзы и нефрита украшали стены; кое-где в блеске множества свечей я видела сверкание драгоценных камней: мерцали кровавые капли рубинов, радостно зеленели изумруды. Хрустальные люстры и подсвечники искрились гранями, рассыпая радужный свет на мозаику пола. Все это каменное великолепие было красиво, но подавляло меня, растерянную очередным неожиданным поворотом судьбы. Я чувствовала себя совершенно нелепой, стоя босиком, с поношенными сапогами в руках… Меня привели сюда, как диковинку для заскучавшего правителя, разлучили с друзьями. По привычке, приобретенной за время странствий, я ожидала в первую очередь плохого.

Когда зал вокруг меня наполнился людьми, я внутренне съежилась и крепче прижала к груди сапоги. Все они — мужчины и женщины — были одеты, как на праздник. Я представляла, какой жалкой я должна была выглядеть в их глазах. Но к моему удивлению, основная их часть тут же скрылась где-то за колоннами, а несколько девушек почтительно склонились передо мной. Одна из них осторожно взяла у меня из рук сапоги, а другая, присев, поставила передо мной мягкие туфли с такими же загнутыми носами, как у Атони.

— Прости, несравненная Шайса, — сказала девушка, глядя на меня снизу верх. — Атони Гаддала, наш старший дворецкий, очень щепетилен в исполнении правил.

Я Джениси, высокая придворная дама в свите высочайшего герцога Фэди. Мне поручено позаботиться о том, чтобы ты чувствовала себя под кровом Поднебесного дворца как дома. А эти девушки будут тебе прислуживать — это для них большая честь. Сейчас я провожу тебя в комнаты, предназначенные для самых почетных гостей.

По дороге Джениси объяснила мне, что наземная часть дворца имеет в основном церемониальное назначение: здесь устраиваются приемы, балы, дипломатические встречи. Живут же обитатели дворца — триста человек, включая и родню герцога, и придворных, и всю обслугу — в нижних помещениях, так же, как во всем городе, расположенных внутри горы.

Еще в храме я читала о том, что подземелья угнетают человека, гонят его поскорее выбраться на солнечный свет. Жители Мидона многие столетия селились в пещерах и сумели сделать их уютными для жилья. Очень быстро, в таинственной темноте коридоров, я забыла, что нахожусь в толще камня. Сквозь тонкие туннели, пробитые в горе, повсюду солнечными зайчиками падал свет. Здесь было не душно, но и не холодно, а стояла та прохлада, которой радует комната с задернутыми шторами в жаркий день.

— Здесь все твое, Шайса, — сказала мне Джениси, пропуская меня вперед, когда мы вошли в комнату. — Девушки помогут тебе подобрать наряд для обеда с высочайшим герцогом. Если ты захочешь отдохнуть, прикажи им уйти. Я приду за тобой через пару часов.

— Постой! — я ухватила ее за руку. — Я хочу знать… Я что, здесь пленница?