Сестренка (СИ)

-На той стороне будет песчаный берег, протока чистая. Сможете искупаться. Но сушиться придется на ходу.

Все закивали. Сынни закусил губу, зажмурился, разминая рукой пальцы на ноге, и промолчал.

-Я тебе сапог дам, - поднялся ДэСон.

-Нет, - оборвал СынХен. Кан посмотрел сквозь челку, на его лице нарисовалось непонятное, но непреклонное выражение.

-Он мерзнет. Я отдам ему свой сапог.

СынХен упрямо сжал губы. Он понимал ДэСона. Но он был командиром, а потому спорить с собой не позволил.

-Нет. Мне не нужно, чтобы все бойцы свалились с жаром. Для Сынни сделаем самодельный сапог. А пока потерпит, он тоже боец.

И СынРи поднялся вдруг:

-Я потерплю. Серьезно, я сам виноват, по глупости сапог потерял, я и отвечу за глупость.

-Сынни…

-ДэСон! – парень посмотрел гневно, настойчиво. И Кан сдался.

-Идем дальше! – отвлек всех окрик СынХена. – Разобрали шесты и пошли. Порядок движения прежний.

И снова все шагнули в месиво.

Этот брод тоже был не из легких. Жижа размякла, ногу не поставить, но и плыть не получается. Продвигаться вперед было сложно и долго.

-Как вы? – СынХен крикнул скорее для успокоения собственных нервов. Он слышал за спиной только сосредоточенное пыхтение, и не мог определить, кому чье принадлежит. Если бы что-то случилось, они могли этого даже не понять.

-Тут пиявки есть? – задыхаясь, простонал Сынни.

-Нет. Болото мертвое, погибельное… - ответил командир.

Слева поднялся пузырь. Лопнул, и разом гулко вздохнуло болото. Кто-то вздохнул от неожиданности, громко и, наверное, испуганно.

-Это болотный газ выходит, не бойтесь.

Сзади промолчали. Сделали вид, что не страшно. Слышно было только тяжелое дыхание. Парни лезли вперед. Упрямо лезли, зло.

Скоро легче стало двигаться. Жижа совсем размякла, дно стало прочнее, кое-где даже кочки встречались.

Но все устали, и СынХен решил не торопиться. Его команда подтянулась, уже дышали в затылок. На землю почти разом выбрались. Все радостные, обменивались улыбками. Тут же и слеги побросали, кинулись быстрее к протоке. СынХен тоже улыбнулся в спины своей команде. Только сейчас он позволил себе вздохнуть свободнее. Все же он боялся, переход через болото он совершал раз в жизни, тогда, в таком обманчиво далеком начале войны. Когда отступал с отрядом, и командиром не был, был простым бойцом. Даже не бойцом, мальчишкой неопытным, только-только вступившим в войну. Тогда они в лесу наткнулись на болото, пришлось вброд переходить, а местность была незнакомая. Потом, когда здесь уже оказался, СынХен наткнулся на болота в лесу, но местные ему показали скрытую дорогу. Сейчас командир маленького отряда был им, этим местным, благодарен. Иначе, он мог бы и не перевести своих ребят через эту топь.

Пока парень размышлял, команда уже выбралась на пляж. Все весело кинулись к воде, но СынХен сообразил.

-Стоять! – крикнул он. – Смирно!

Спорить никто не стал, но замерли недоуменно. Даже обиженно. Мальчишки.

-Вы почему в песок винтовки побросали? Последних мозгов лишились? Все оружие испортите. Прислоните их к дереву. Полчаса, чтобы привести все в порядок, потом выдвигаемся. Ясно?

-Ясно, - ребята покивали. Выполнили приказ, и стали спускаться к воде.

СынХену и самому хотелось быстрее в воду, отчистить себя от этой грязи, пробравшейся всюду, облепившей тело. Но сначала он проконтролировал команду. И уже потом, когда все весело плескались, сам полез в воду. Нырнул с уступа, вынырнул, судорожно вздохнул – вода была ледяная. Рядом засмеялся ДжиЕн.

-Холодно? – у самого зубы стучали, но он улыбался криво замерзшими губами.

-Ага, - так же криво улыбнувшись, ответил СынХен. Джи оглянулся, Севен с ЕнБэ плавали наперегонки, уже успев отмыться. Смешливые голоса Сынни и ДэСона слышались откуда-то из-за камышей. И Джи приник к Т.О.П-у. Тот почувствовал, как дрожит от холода щуплое тельце. Рассмеялся, обнял парня. Желание поцеловать было огромным. И СынХен понимал, что нельзя, не сейчас, не то время. Но другого времени у них не было. И СынХен поддался на минуту, придвигаясь к дрожащим губам, почти целуя. Вода ласково, прохладно скользила вокруг тел. Было уже не холодно, потому что оба они были словно пьяные, одурманенные друг другом. А пьяные не мерзнут. И ДжиЕн вытягивался в струнку, судорожно сжимал пальцы, и смотрел в упор своими широко открытыми, как у куклы, глазами. СынХену думалось, пока он смотрел в эти глаза, что не для войны этот мальчик. Совсем не для войны, не надо было ему вообще сюда соваться. Но он понимал, что по-другому ДжиЕн не может. Только так. Почему-то его тянуло к этому противостоянию жизни, смерти. Были у него какие-то свои причины, которые не дали бы Квону спокойно жить при любых обстоятельствах.

А ДжиЕн старался ни о чем не думать. Он вздрагивал резко, стискивая зубы, глушил стоны, и смотрел в упор. И ему было так хорошо, что почти дурно. И понималось ему, что неправильно все это. Хотелось одновременно и остановить все, и продолжать долго-долго. Он противоречил сам себе, и боялся, потому что все отчетливей ощущал, что меняется что-то внутри него, будто он что-то теряет.