Сестричка

– Нет, нет. Это доктор Алфред Загсмит из Манхэттена. Манхэттен, штат Канзас, не нью-йоркский.

– Значит, не тот, – сказал я. – А как ваша фамилия?

– Не знаю, стоит ли называть ее вам.

– Зашли просто поглазеть?

– Очевидно, можно сказать и так. Если мне предстоит рассказывать о семейных делах совершенно незнакомому человеку, я, по крайней мере, имею право решить, заслуживает ли он доверия.

– Вам никто не говорил, что вы славная девочка?

Ее глаза за стеклами очков сверкнули.

– Этого еще не хватало.

Я взял трубку и стал набивать ее табаком.

– Вот именно, – кивнул я, – не хватало. Сбросьте эту шляпку и наденьте изящные очки в цветной оправе. Знаете, из тех, что сужаются к вискам...

– Доктор Загсмит не позволит мне ничего подобного, – торопливо перебила она. Потом спросила:

– Вы правда так считаете? – и слегка зарделась.

Я поднес зажженную спичку к трубке и выдохнул дым через стол. Она отшатнулась.

– Если хотите нанять меня, – сказал я, – нанимайте таким, какой я есть.

А если надеетесь отыскать детектива, изъясняющегося слогом рыцарских баллад, вы не в своем уме. Во время разговора я бросил трубку, однако ж вы пришли сюда. Значит, нуждаетесь в помощи. Как ваше имя, и в чем ваша проблема?

Она молча таращилась на меня.

– Послушайте. Вы из Манхэттена, штат Канзас. Когда я последний раз просматривал «Всемирный альманах», это был небольшой городок рядом с Топекой. Население – около двенадцати тысяч. Вы работаете у доктора Загсмита и разыскиваете человека по имени Оррин. Манхэттен небольшой городок. Наверняка. В Канзасе все городки, за вычетом полудюжины, маленькие. У меня уже достаточно сведений о вас, чтобы разузнать всю вашу подноготную.

– Но зачем вам это нужно? – встревоженно спросила она.

– Мне? – ответил я. – Вовсе не нужно. Я по горло сыт людьми, рассказывающими мне свои истории. Сижу здесь только потому, что некуда пойти. И работать мне не нужно. Ничего не нужно.

– Вы слишком много говорите.

– Да, – согласился я. – Слишком много. Одинокие мужчины всегда говорят слишком много. Или вовсе не раскрывают рта. Может, перейдем к делу? Вы не похожи на тех, кто обращается к частным детективам, тем более к незнакомым.

– Я знаю, – спокойно сказала она. – И Оррин бы очень рассердился. Мать тоже вышла бы из себя. Я просто выбрала вашу фамилию в телефонном справочнике...

– По какому принципу? – спросил я. – С открытыми глазами или закрытыми?

Она уставилась на меня, как на урода.

– Шесть и одиннадцать, – последовал спокойный ответ.

– То есть?

– В фамилии Марлоу шесть букв, – сказала она, – а в имени и фамилии одиннадцать. Шесть плюс одиннадцать...

– Как ваше имя? – Я уже почти кричал.

– Орфамэй Квест.

Она сморщилась, будто собиралась заплакать, и произнесла свое имя по слогам. Затем торопливо, словно пришлось бы платить за отнятое у меня время, продолжила:

– Я живу вместе с матерью. Отец умер четыре года назад. Сестра Лейла давно не живет с нами. – Она помолчала. – Отец был врачом. Мой брат Оррин тоже собирался стать хирургом, но, проучась два года в медицинском колледже, решил пойти в инженеры. Потом, год назад, уехал в Бэй-Сити работать в компании «Кал-Вестерн Эркрафт». Не знаю почему. У него была очень хорошая работа в Уичите. Наверное, ему захотелось пожить в Калифорнии. Этого хочется, почитай, всем.

– Почти всем, – заметил я. – Раз уж вы носите очки без оправы, то старайтесь говорить правильно.

Орфамэй хихикнула и, потупясь, провела по столу кончиком пальца.

– Вы, наверное, имели в виду раскосые очки, те, в которых становишься похожей на азиатку?

– Угу. Теперь об Оррине. Он приехал в Калифорнию, в Бэй-Сити. Ну и что же?

Она задумчиво нахмурилась. Принялась изучать мое лицо, словно никак не могла решиться. Потом слова хлынули из нее потоком:

– Мы думали, что Оррин будет регулярно писать нам. Но за полгода он прислал всего два письма матери и три мне. Последнее из них пришло несколько месяцев назад. Мы с матерью забеспокоились. Поэтому я взяла отпуск и приехала повидать его. До этого он никогда не выезжал из Канзаса.

Орфамэй умолкла. Потом спросила:

– Вы не будете делать никаких записей?

Я хмыкнул.

– Мне казалось, что детективы всегда записывают полученные ими сведения в маленькие блокноты.

– Пометки сделаю, – сказал я. – Рассказывайте дальше. Вы взяли отпуск и приехали. Что потом?

– Я написала Оррину, что приезжаю, но ответа не получила. Тогда я послала ему телеграмму из Солт-Лейк-Сити, но он и на нее не ответил. Так что мне осталось только отправиться туда, где он жил. Путь очень далекий.

Я ехала автобусом. Это в Бэй-Сити, Айдахо-стрит, четыреста сорок девять.

Она снова умолкла, потом повторила адрес, и я опять не записал его. Я сидел, глядя на ее очки, прилизанные каштановые волосы и нелепую шляпку, на бесцветные ногти, губы без помады и то и дело высовывающийся изо рта кончик языка.

– Может, вы не знаете Бэй-Сити, мистер Марлоу?

– Ха, – ответил я. – О Бэй-Сити я знаю только то, что после каждой поездки туда мне нужно покупать новую голову. Хотите, я сам доскажу вашу историю?

– Что-о?