Сестрица

Всадники были уже совсем близко. Лошадь без седока перешла на легкий галоп. Фолькмар отшвырнул меч, схватил ее за узду, побежал бок о бок с животным, затем прыгнул в седло. А затем все три всадника скрылись, словно растворились в дыму.

Изабель опустила руки. Щит и меч тут же снова стали косточкой и ореховой скорлупкой. Она вернула их в карман. В следующую секунду сорок всадников ворвались в горящую деревню. Они окружили Изабель и стали расспрашивать ее о том, что здесь случилось. Та поведала обо всем и показала, куда ускакал Фолькмар, умоляя их поторопиться.

Капитан отряда дал команду своим людям, и они бросились в погоню.

Изабель смотрела им вслед: ей так хотелось скакать вместе с ними, догонять Фолькмара. Потрясенная и обессиленная, она принялась искать Феликса. Тот уже стоял на коленях возле умирающего старика, голый по пояс, и прижимал свою разорванную в клочья рубаху к ужасной ране в боку у несчастного, тщетно стараясь удержать в нем жизнь, не дать ей уйти в землю вместе с горячими красными каплями.

Наблюдая за тем, как он стоит на коленях посреди отвратительной жатвы смерти, весь в крови, с дорожками от слез на чумазом лице, Изабель вдруг испытала такую острую, пронзительную боль, что едва не закричала. Хуже этого она не испытала ничего за весь день. Она прижала к груди руку и перегнулась в поясе, часто и неглубоко дыша, усилием воли прогоняя боль.

Это живущий внутри нее волк, которому отказали в том, что полагалось ему по праву, в отместку впился зубами ей в сердце.

Глава 81

Прерывистый вопль разорвал мирную тишину дня.

За ним последовали громкий смачный удар и топот бегущих ног.

Судьба, которая сидела за кухонным столом и чистила яблоки, встревоженно подняла голову. Авара, мешавшая у очага похлебку, уронила в котелок ложку.

– Что за чертовщина там творится? – закричала она. – Гуго! Гу-у-уго!

Судьба с Аварой подбежали к двери и увидели глиняную миску: разбитая на куски, она лежала на ступенях крыльца. Вокруг рассыпался лущеный горох. Две курицы тут же подбежали и начали клевать ярко-зеленые горошины.

Судьба сразу поняла, что вопила Маман, а горох рассыпала Тави. Обе бежали по дорожке прочь от дома. Навстречу им по той же дорожке поднимались двое. Феликс был без рубашки. Длинные темно-русые волосы, сырые и свалявшиеся, висели вдоль его спины. Штаны были заляпаны кровью. Казалось, юноша смотрит внутрь себя, точно видит там что-то, невидимое другим. Одной рукой он обнимал Изабель за шею так, словно боялся, что девушку вот-вот отнимут, умыкнут у него. Подол ее платья был перемазан чем-то красным. Струйки пота оставили дорожки на чумазом лице. Волосы, в которых были видны хлопья пепла, растрепались, выбившись из тщательно заколотого узла.

– Господи боже мой, что случилось? – закричала Авара и, обогнув безобразие на ступенях, побежала им навстречу вслед за Маман и Тави. Из конюшни вышел Гуго, на ходу вытирая руки тряпкой. Увидев Изабель с Феликсом, он отшвырнул тряпку и тоже помчался к ним.

Лишь Судьба осталась стоять на пороге.

– Не может быть, – прошипела она. – Почему она еще жива?

Но, сообразив, что ее сочтут черствой, если она и дальше будет оставаться на месте, Судьба тоже заспешила к этим двоим. Маман, обливаясь слезами, то прижимала к себе голову Изабель, то спрашивала, как зовут храброго рыцаря рядом с ней. Тави успокаивала ее.

Феликс принес извинения за то, что появился перед дамами грязным, да еще и с голой грудью. Его пропитанная кровью рубашка осталась в Мальвале, а сам он пытался отмыться под деревенским насосом, но времени не хватило. Он рассказал обо всем, что с ними приключилось. Как они оказались в Мальвале сразу после резни, которую устроил Фолькмар со своими людьми. Как Изабель нашла где-то щит и меч и дала отпор Фолькмару. Как они, отказавшись от своих планов, решили не идти в Париж и вернуться домой.

Когда он закончил говорить, стало тихо. Никто не знал, что сказать.

И вдруг Тави прерывающимся голосом вымолвила:

– Тебя же могли убить, Изабель. О чем ты думала?

– О том, как убить Фолькмара, – угрюмо отвечала девушка. – Мне хотелось вырезать из груди его черное сердце и посмотреть, как он истечет кровью у моих ног. Об этом я и думала.

Окинув всех невидящим взглядом, она повернулась и повела Нерона в конюшню – расседлывать.

Все посмотрели ей вслед. Гуго сказал Феликсу:

– Пойдем в дом. Присядешь с дороги. Выпьешь чего-нибудь.

Но Феликс покачал головой:

– Мне надо добраться до лагеря. Предупредить полковника Кафара. Чем скорее я окажусь там, тем лучше.

Гуго сказал, что сам его отвезет, объяснив, что как раз собирался в лагерь. Повар присылал к нему человека – сказать, что раненым нужно молоко. Но на утро назначили выступление, и все до единой повозки были нужны, чтобы везти палатки, оружие и амуницию. Да и свободных людей, чтобы доставить молоко, тоже не хватало.