Сестры

Славка переобулся в уличные ботинки и, бросив короткое «пока», вышел из Лялькиной квартиры. Лялька, с облегчением закрыв за ним дверь, потопала на кухню. Есть хотелось смертельно, напряжение, вызванное сдачей экзаменов, спало, и у Ляльки открылся обычный послестрессовый «жор».

Анна Андреевна, придя со службы, застала свою дочь сидящей перед телевизором и жующей бутерброд. На тарелке перед ней высилась еще горка колбасы и лежала нарезанная половинка батона.

– Елена, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не ела в комнате.

– Мам, ну я сессию закрыла, могу расслабиться?

– Сдача экзаменов еще не повод вести себя, как свинья.

Лялька вздохнула, подхватила тарелку с остатками «расслабухи» и ушла на кухню. Анна Андреевна с осуждением посмотрела ей вслед. «Совсем разбаловали ее нянька с мужем».

Няня и муж покинули этот мир много лет назад, а Анна Андреевна до сих пор связывала все проступки своей дочери с ними, вернее, с отсутствием должной строгости при Лялином воспитании.

* * *

Лялька медленно шла по улице, сосредоточенно обдумывая только одно дело. Дело, для нее первостепенной важности, но, как выяснилось, совсем не интересующее ее мать. Лялька готовилась к свадьбе. Родители Валеры, хотя он был уже вполне самостоятельным и независимым, проявили самое деятельное участие со дня подачи молодыми заявления в ЗАГС.

Ее мать, когда об этом узнала, только презрительно поджала губы. Даже услышав, что Валера из «приличной» семьи врачей и сам без пяти минут кандидат наук, знакомиться с ним не торопилась. «Все это блажь маленькой дурочки. Пройдет, как ветрянка.» То, что жениху уже двадцать восемь лет, повергло ее в шок. «Он просто попользуется тобой, и выкинет, как надоевшую игрушку». Однако то, что их отношения уже перешли в ту фазу, когда покупаются кольца и заказывается кафе для банкета, насторожило ее. Однако тратить свое время и деньги на удовлетворение прихоти глупой девицы, она не собиралась. И сейчас Лялька шла и обдумывала, как она скажет об этом Валере и его родителям. «Пойду к тете Вале и Галке», – пришла ей в голову спасительная мысль.

Валентина Николаевна слушала племянницу и только качала головой. «Совсем уже спятила сестрица», – подумала она об Анне.

Лялька замолчала и уставилась в окно.

– Не волнуйся, девочка, что-нибудь придумаем.

– А что мне сегодня Валерке говорить, что мама против или как?

– Говори, как есть. Не надо ничего скрывать. Если он такой, как ты о нем рассказывала, поймет и не осудит ни тебя, ни Анну.

– А платье тебе сошьет мама, да, мам?

– Да, и я знаю, из чего!

Валентина Николаевна вышла из кухни, где они уютно устроились вокруг круглого стола, покрытого белоснежной скатертью. Вернулась она через пару минут, неся в руках что – то белое.

– Вот. В последние годы моя мама увлеклась плетением кружев на коклюшках.

Она развернула довольно большой рулончик. Кружевное полотно было шириной не меньше пятнадцати сантиметров.

– А этот белый маркизет, лежит в шкафу с довоенных времен. Сделаем пышную трехслойную юбку, а отделаем кружевами. И еще на пелеринку останется, я думаю. Нравится?

Лялька с Галиной с восторгом смотрели на ослепительно белую красоту.

– Ну что, настроение поднялось?

Лялька бросилась на шею тетушки.

– А с твоей мамой я поговорю. Пора ей кое о чем напомнить.

Лялька, еле сдерживаясь, чтобы не запеть на всю улицу, побежала к дому своего жениха.

* * *

За окном уже сгустились сумерки, а свет в комнате они так и не зажигали. Валентина Николаевна сидела на диване, поджав под себя ноги. Июнь заканчивался, а настоящей жары еще не было. К тому же, днем прошел дождь, и в квартире было сыро. Валентина Николаевна слегка замерзла. «Анна в своем репертуаре, хоть бы чаю предложила!». Сама хозяйка, накинув себе на плечи вязаную шаль, похоже, чувствовала себя весьма комфортно.

– Ты совсем не думаешь, что делаешь и говоришь? Она же твоя дочь. Кому, как не тебе поддержать ее? – Валентина Николаевна поежилась. Разговор уже пошел по третьему кругу, а она так и не добилась от сестры, чтобы та признала свою ошибку.

– Ты видела этого Валеру?

– Видела. Взрослый, серьезный парень. А с лица воду не пить, если ты на внешность намекаешь!

– Да, конечно, а каких внуков они мне нарожают?!

– Ах, вот, что тебя волнует! Аня, ну какая разница, все равно родные будут.

– Может, я вообще не хочу становиться бабушкой! Меня кто-нибудь спросил?

– Что ты все о себе? О тебе речь в данном случае идет только, как о будущей теще. Ты о дочери подумай хоть на минутку. Замуж она выходит.

– А обо мне она подумала, когда соглашалась? Я сама выскочила замуж в девятнадцать лет, и что хорошего из этого получилось?

– Получилась прекрасная дочка, – Валентина Николаевна решила, что еще один виток бесполезного разговора она не осилит.

– Валька, я чувствую, что не будет этой свадьбы. Понимаешь – чувствую.

– Типун тебе на язык, Анна. Все у них будет хорошо, хочешь ты этого или нет!

* * *