Сестры-близнецы, или Суд чести

— У нас пока нет никаких зацепок. Представляется, что убийца пробрался в дом через окно в прихожей. Окно было открыто, а клумба внизу истоптана. Складывается впечатление, что все вещи на своих местах, как в кабинете, так и в спальне. Значит, ограбление не было мотивом убийства. Вы оказали бы нам помощь, если бы основательно осмотрели все в обоих помещениях и сказали нам, действительно ли ничего не пропало. Если мы не требуем от вас чересчур многого, — добавил по-рыцарски полковник.

— Нет, вовсе нет. Если вы хотите, я могла бы сделать это прямо сейчас.

— Одну минуту, — задержал ее капитан Ивес. — До этого я хотел бы опросить всех, кто в то время находился в доме.

Алекса позвонила и попросила фрейлейн Буссе собрать весь персонал, включая Ержи, конюха. Вскоре все собрались, подавленные случившимся. Хозяин дома был убит… Поскольку в момент убийства все они находились в доме, стало быть, все были под подозрением. Им казалось, что это просто написано на лице аудитора, который одного за другим спрашивал, как и где он провел ночь. То, что они могли сказать, вряд ли представляло какую-то ценность для следствия: все отправились спать, как обычно, и, только когда майор не позвонил за своим завтраком, они встревожились. Одна только фрейлейн Буссе могла подробно рассказать о промежутке времени между десятью часами вечера и пятью часами утра, и о своих предчувствиях, когда не последовало обычного звонка от майора. Все остальные отвечали односложно. Аудитору пришлось приложить усилия, чтобы что-то из них вытянуть.

— С вашего позволения, баронесса, — обратился он к Алексе. — Мы хотели бы осмотреть дом. Слабо верится, что из пяти обитателей дома никто не слышал двух выстрелов.

— Никто из шести. Я вообще-то тоже была дома, — сообщила Алекса.

Капитан пропустил ее слова мимо ушей, но в его тоне появились жесткие нотки, когда он приказал персоналу оставаться в комнате и никуда не отлучаться, так как у него еще есть к ним вопросы.

Алекса чувствовала все возрастающую антипатию к капитану. Был ли это страх? В конце концов, убитый был его товарищем, а никакого сочувствия с его стороны не было заметно. Должен же он видеть, что она держится из последних сил.

— Я охотно проведу вас по дому, — сказала она, демонстративно обращаясь к полковнику.

— Вы хотите это сделать сами? Может быть, лучше кто-нибудь из персонала? — предупредительно спросил полковник. — Вы мужественная женщина, сударыня. Я хотел бы вам предложить помощь моей супруги, если вы не возражаете. Может быть, первое время лучше бы вам побыть у нас? Моя жена была бы…

— Я глубоко вам признательна, господин полковник, вы очень добры, но я хотела бы оставаться здесь. А что касается обыска в доме, так, насколько я знаю, это неизбежно. Давайте же начнем.

До сих пор она, кажется, не сделала ни одного неверного шага. Возможно, при таких трагических обстоятельствах со стороны могло показаться, что она слишком хорошо владеет собой, но что поделаешь, если слез, которых от нее ожидали, попросту не было.

Она провела трех офицеров по всем комнатам и наконец в свою спальню. Они проверяли толщину стен и пытались выяснить, на каком удалении можно было бы расслышать крики о помощи. Затем все вернулись в салон. Капитан Ивес стал задавать те же вопросы, что и прежде, но не получил ничего нового для следствия. Он отпустил всех, еще раз строго предупредив: никому не покидать дом и не разговаривать ни с кем, включая охрану в саду и во дворе. После этого они с полковником Зайфертом ушли, чтобы распорядиться об отправке тела в гарнизонный госпиталь, где должны были произвести вскрытие. Капитан Дразецки остался, позднее к нему присоединились лейтенанты Хайнрих и Стоклазка, прикомандированные к военному судье Первого армейского корпуса. Они должны были основательно обыскать дом — возможно, обнаружится где-то исчезнувшее орудие убийства, — просмотреть бумаги и корреспонденцию убитого.

Все это продолжалось до конца дня с перерывом на обед, который Алекса распорядилась приготовить для офицеров. То, что ее приглашение было принято, свидетельствовало о том, что на нее не упало подозрение. Сама она не обедала с ними, а попросила подать ей наверх чай с бутербродами. Только в пять часов, когда безуспешные поиски были прекращены, тело увезли и в доме наконец воцарилась тишина, Алекса впала в беспокойный, полный кошмарных сновидений сон.