Сестры Гончаровы. Которая из трех

По поводу этого письма А. Ахматова писала, что оно имело целью изобразить Дантеса трусом, под угрозой дуэли согласившегося жениться на обесчещенной им девушке, и что письмо компрометирует Екатерину³⁴. Но можно ли представить себе, что Пушкин мог таким образом опозорить сестру своей жены, живущую у него в доме? Не компрометировать свояченицу, а скорее защитить ее, побудив Дантеса жениться, – вот чего хотел добиться Пушкин этим письмом.

Итак, 17 ноября Пушкин послал Соллогубу письмо с отказом от дуэли. Далее события последовали одно за другим с невероятной быстротой. В тот же день Дантес сделал официальное предложение через Е. И. Загряжскую. Очевидно, днем 17-го приехал и Д. Н. Гончаров. Вечером того же дня на балу у С. В. Салтыкова было объявлено о помолвке Е. Н. Гончаровой с бароном Ж. Дантесом-Геккерном…

Сохранилась недатированная записка Е. И. Загряжской к Жуковскому:

«Слава богу, кажется все кончено. Жених и почтенной его Батюшка были у меня с предложением. К большому щастию за четверть часа пред ними приехал из Москвы старшой Гончаров и он объявил им Родительское согласие, и так все концы в воду»³⁵.

Все концы в воду… Эти загадочные слова Загряжской до сих пор не расшифрованы: какие концы – неизвестно, но они были! Трудно придумать какое-либо другое объяснение этим словам, кроме того, что наконец-то браком все будет «прикрыто»…

Известие о сватовстве Дантеса к Гончаровой вызвало большое удивление. Приведем несколько высказываний современников.

В письме Ольги Сергеевны Павлищевой к отцу от 24 декабря 1836 года мы читаем:

«…По словам Пашковой, которая пишет отцу, эта новость удивляет весь город и пригород не потому, что один из самых красивых кавалергардов и один из наиболее модных мужчин, имеющий 70 000 рублей ренты, женится на мадемуазель Гончаровой, – она для этого достаточно красива и достаточно хорошо воспитана, – но потому, что его страсть к Наташе не была ни для кого тайной. Я прекрасно знала об этом, когда была в Петербурге, и я довольно потешалась по этому поводу; поверьте мне, что тут должно быть что-то подозрительное, какое-то недоразумение и что, может быть, было бы очень хорошо, если бы этот брак не имел места».

Анна Николаевна Вульф³⁶, соседка Пушкиных по Михайловскому, писала своей сестре, баронессе Евпраксии Вревской³⁷ 28 ноября того же года:

«… Вас заинтересует городская новость: фрейлина Гончарова выходит замуж за знаменитого Дантеса, о котором вам Ольга наверное говорила, и способ, которым, говорят, устроился этот брак, восхитителен». 28 декабря Анна Николаевна сообщает подробности, передавая содержание полученного Пушкиным диплома. «Что касается других версий, я пока о них ничего не пишу, чтобы было о чем тебе рассказать при свидании»³⁸.

«Пушкин проиграет несколько пари, – пишет С. Н. Карамзина брату, – потому что он, изволите видеть, бился об заклад, что эта свадьба – один обман и никогда не состоится. Все это по-прежнему очень странно и необъяснимо; Дантес не мог почувствовать увлечения, и вид у него совсем не влюбленный. Катрин, во всяком случае, более счастлива, чем он»³⁹.

Есть свидетельства, что Дантес пытался избежать женитьбы на Гончаровой и за две недели до своего сватовства к ней просил руки княжны Барятинской, но получил отказ⁴⁰. В дальнейшем обстоятельства сложились так, что у него не было другого выхода: или дуэль, или женитьба. Высказывавшееся ранее некоторыми пушкинистами предположение, что Николай I приказал Дантесу жениться, никак пока документально не подтверждается. Но несомненно, что все препятствия (подданство, различие вероисповеданий, вопрос о том, что будущие дети будут католиками, и т. д.) были быстро устранены, и жениху и невесте было дано высочайшее разрешение на брак.

Казалось бы, после официального объявления о помолвке все стало на свои места и наступила разрядка. Но этого не произошло: положение продолжало оставаться напряженным.

В конце декабря Пушкин писал отцу:

«У нас свадьба. Моя свояченица Екатерина выходит за барона Геккерна, племянника и приемного сына посланника короля Голландского. Это очень красивый и добрый малый, он в большой моде и 4 годами моложе своей нареченной. Шитье приданого сильно занимает и забавляет мою жену и ее сестер, но приводит меня в бешенство. Ибо мой дом имеет вид модной и бельевой мастерской».

Пушкин ошибался: предсвадебные хлопоты не радовали Екатерину Николаевну, наоборот, письма говорят, что она находила их отвратительными и с нетерпением ожидала их окончания, опасаясь, что все может рухнуть в последний момент.