Сестры Гончаровы. Которая из трех

Прилагаю при этом письмо Тетушки, которая дает тебе поручение для меня. Она просит взять из 4000, что ты ей должен, 800 рублей для покупки мне шубки из голубого песца; вели купить или взять в кредит в Москве, там меха дешевле и красивее, чем здесь. Поручи покупку Андрееву, он это сделает очень хорошо, а главное, сделай это поскорее, потому что во время праздников не работают, а моя свадьба должна состояться 7 января², надо чтобы она непременно была готова к этому дню. Во имя неба, дорогой друг, не сердись на меня за все те хлопоты, что я тебе причиняю. Рассчитывай на мою глубокую признательность и знай, что ты имеешь дело не с неблагодарной.

Я написала сегодня Андрееву, чтобы попросить его заняться покупкой шубы, и даже прошу его сделать это не ожидая твоего распоряжения, будучи уверена, что ты не станешь возражать. Поторопи его, чтобы он отправил ее с первой почтой, и пускай велит ее упаковать.

Целую тебя и твою жену.

Е. Г.

P.S. Ваня даст мне завтра утром 5000 ассигнациями, при условии, чтобы я ему их полностью обязательно вернула 1 февраля; я рассчитываю на твое слово, дорогой друг, и уверена, что ты не задержишь прислать мне деньги к этому сроку, ради бога сделай это, я дала слово Ване полагаясь на твое слово, как честного человека и добрейшего, прекрасного брата.

Пришли мне в первых числах января маленькую Сандрильону. Скажи Сереже, что мне непременно нужно, чтобы он мне уступил Варьку, я умоляю его, потому что это как раз то, что мне нужно, а он может выбрать другую, его жене все равно, а мне совсем другое дело, я к ней привыкла. Пришли мне ее к 1-му, чтобы я могла ее должным образом одеть.

Письмо 38-е

ЕКАТЕРИНА НИКОЛАЕВНА ГОНЧАРОВА

3 декабря 1836 г. (Петербург)

Дорогой Дмитрий, ты получил на днях мое письмо, в котором я тебя просила относительно горничной, но подумав хорошенько и по совету Тетушки, я считаю, что мне будет гораздо выгоднее нанять здесь, чем брать сюда девчонку, не имеющую представления ни о чем и которая в случае болезни моей горничной не сможет ее заменить, ни даже быть ей большой подмогой, поэтому я тебя прошу оставь себе все свои заводские сокровища и скажи Сереже, что я очень рада, что нашла возможность не лишать его жену прекрасной Бабетты¹. Я надеюсь, дорогой братец, что к 1 января ты не поленишься прислать мне письмо к Носову. Имею честь вам сообщить, что я вас жду к 8 января² непременно, я венчаюсь в этот день, если бог поможет. Что говорит Маминька о моем замужестве, до сих пор я еще не получила от нее ответа. Я дала Ване расписку в том, что получила от него 5000, он мне их одолжил до 1 февраля. Я рассчитываю на тебя, дорогой друг, так как он очень настаивает, чтобы ему вернуть деньги полностью в срок. Скажи пожалуйста Сереже, что я рассчитываю на него на свадьбу, не для того, чтобы там играть какую-нибудь роль, посаженого отца, например, я нахожу его недостаточно почтенным для этого, но я надеюсь, что его дружба ко мне заставит его предпринять это путешествие, в чем он не раскается, когда увидит все то счастье, что даст мне его присутствие. Мне очень хочется, чтобы в этот день собралась вся моя семья, я уверена заранее в добрых мне пожеланиях. Ваня сегодня утром уехал в Москву. Я попрошу Геккерна ходатайствовать у Нессельроде³ о твоем отпуске. Пока все идет хорошо, только признаюсь, что я жду конца всего этого со смертельным нетерпением, мне остается еще 4 недели и 4 дня. Я не знаю ничего более скучного, чем положение невесты, и потом все хлопоты о приданом вещь отвратительная. Находит ли Маминька Жоржа красивым по портрету. Он просит передать тебе всего хорошего. Целую тебя и твою жену; умоляю ее на меня не сердиться за то, что я тебя похищаю на 8-е, скажи ей, что я тебя задержу как можно меньше, и что на следующий день после свадьбы выгоню из Петербурга. Прощай дорогой и добрейший друг мой, будь здоров.

Е. Гончарова

Письмо 39-е

АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА ГОНЧАРОВА

Конец декабря 1836 года. (Петербург)

Я снова вынуждена идти к тебе на поклон, дорогой и любезный Дмитрий: вот уже 1-ое число через несколько дней, и если не голод, то нужда очень чувствуется; конечно я говорю в переносном смысле, а не в значении естественной потребности, так как благодаря Спасскому и небольшому количеству…[60] все идет своим чередом. Кстати, о Спасском. Вообрази, что он примчался ко мне сегодня совершенно запыхавшийся, для того чтобы мне заявить, что его лошади – дрянь; одна из них кривая, другая ленивая до такой степени, что ее с места не сдвинешь, а едят они вдвое больше других, словом он описал их самым дьявольским образом, и в то же время убеждал меня написать тебе, чтобы доказать тебе как тебя надули. Я ему на это сказала, что непременно это сделаю. Я прекрасно видела куда он метит, но прикинулась будто не понимаю, и тебе советую сделать также. И все же я причитала вместе с ним как набитая дура.