Сестры Ингерд

-- Пригласи гонца сюда, Бигль, – графиня явно не хотела прерывать наш разговор.

Через минуту лакей ввел высокого темноволосого мужчину. Я присмотрелась: кажется, это тот самый цыганистый парень, что сопровождал моего жениха на прогулке в королевском парке. Он низко поклонился графине и представился:

-- Барон Рольф Нордман, госпожа Роттерхан. У меня записка из королевской канцелярии для графа Паткуля.

Пока барон говорил, в глубине дома нарастал какой-то странный шум. Он приближался, и даже гонец с удивлением оглянулся на распахнутую дверь. Вбежала госпожа Кларимонда в сопровождении Ансельмы и двух старших сестер Мирбах. Госпожа Люге взволнованно прикладывала левую руку к пухлой груди и, совершенно не обратив внимания на то, что вокруг графини находятся другие люди, трагическим голосом заговорила:

-- Госпожа графиня! Боюсь, что случилось ужасное! Эта бедная девочка прожужжала мне все уши о том, кто тронул ее бедное сердечко. Конечно, я говорила Ангеле, что граф уже обручен… Но вы же знаете, госпожа, на какие отчаянные поступки способна влюбленная девушка. Я опасаюсь, что она наделает глупостей! Она отсутствует в комнате уже давно, а я, к стыду своему, задремала и не сразу заметила…

Графиня резко встала со стула, строгая и прямая, как натянутая струна, и, небрежным жестом кисти сметя с пути Кларимонду, вышла из комнаты. Толстуха Люге пристроилась за ней вслед. Вдогонку шагнул гонец, а уже за ним, подгоняемая любопытством, пошла я. Сестры Мирбах и Ансельма поторопились за мной.

До сих пор я практически не видела изнутри графский дом. Это оказалось весьма сложное строение с множеством коридоров, лестничных переходов и непонятных тупиков. Но графиня Роттерхан знала свой дом прекрасно и шла, как гончая по следу, не ошибаясь. В какой-то момент мне даже пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать.

Графиня остановилась около роскошных резных дверей, резко постучала и, не дожидаясь ответа, широко распахнула их.

Картина маслом: Ангела без верхнего платья, в тончайшей рубашке, с обнаженными плечами, громко вскрикнула и начала испуганно "выдираться" из объятий графа. Отбежала на пару шагов и “стыдливо” потупилась, поправляя на шее белый шелковистый вортник -- похоже, граф оборвал его "в порыве страсти". Мягкие локоны рассыпаны по плечам, надутые губки чуть приоткрыты -- она трогательна и беззащитна, пусть все видят!  Граф выглядел просто нелепо: он схватил со стола светильник, пламя которого сейчас уродовало его лицо резкими тенями, и держал его перед собой, как бы защищаясь от вошедшей толпы и торопливо застегивая золотистый колет. Толстые пальцы плохо справлялись с жемчужными пуговицами.

Глубокую паузу прервала графиня де Роттерхан:

-- Иоганн, когда я приглашала вас в свой дом…

-- Графиня, умоляю… Я не собирался делать ничего подобного, но… Если вы расскажете матушке, она не переживет!

Кларимонда Люге двумя руками схватилась за ворот собственного платья, как будто собираясь рвануть его в разные стороны, и воскликнула:

-- О боже мой! О боже-боже! Вы обесчестили мою подопечную! Вы обязаны… Слышите? Вы обязаны на ней жениться! Только брак смоет этот позор!

Про меня граф в этот момент явно не подумал. Он все еще прижимал светильник к груди и умоляюще смотрел на графиню. А вот она, похоже, в первую очередь вспомнила о графской невесте и, повернувшись ко мне, удивительно мягким голосом сказала:

-- Дитя мое… Мне очень жаль, но боюсь…

В глубине души я и ожидала чего-то подобного. Если честно, в данный момент я испытывала скорее облегчение, чем недовольство. Смущало меня только поведение сестры: вместо того, чтобы обговорить это со мной и решить все миром, она, свято уверенная, что я не отдам это сокровище, устроила интригу у меня за спиной. Это было грязно и не слишком порядочно.

Краем глаза я заметила, с каким сожалением на меня смотрят монашка и каким-то чудом оказавшаяся здесь горничная, как испуганно прикрыла рот Ансельма, как неловко отводит глаза красавчик-барон, все еще держащий перед собой конверт с печатью. Легко сняв с пальца массивный графский перстень, я прошла мимо хозяйки дома и протянула кольцо на открытой ладони сестре.

-- Поздравляю тебя с предстоящим бракосочетанием, дорогая.

Сестрица перестала притворяться смущенной и ответила:

– Я буду навещать тебя в твоем монастыре так часто, как смогу. Правда, Иоганн?! Ты же позволишь мне?

Глава 24

От слов Ангелы мне будто кипятком плеснули в лицо. В общем-то, я была совсем не против, чтобы она забрала у меня этого графа, раз уж ей так хочется. Как возможный жених, он не вызывал у меня никакой симпатии и интереса. Если бы она поговорила со мной, я легко согласилась бы помочь ей.

А сейчас я пыталась понять, чем именно я заслужила такую ненависть. Ведь она не просто “украла” графа, но еще и постаралась этими словами унизить меня, сделать максимально больно. А самое обидное, что даже не дала мне времени подстраховаться. Только сейчас до меня дошло, что сегодня третий день бала, на который мы все не едем. У меня нет ни единого шанса избежать монастыря: назад меня мачеха не примет.