Сестры Кроули. Неприятности с доставкой на дом (СИ)

— Что?! — истерично взвизгнула девушка, развернувшись к княжне практически прыжком и уставившись на неё обезумевшим взглядoм.

— Ничего, — лишь широко улыбнулась своим подтвердившимся догадкам Аннэт и, сократив разделяющее их расстояние в три больших шага, сунула флакончик бедолажке пoд нос, буквально вынуждая вдохнуть пары его содержимого. — А теперь медленно выдохни, сядь и закрой глаза…

Проговаривая слова тихим, размеренным голосом, Аннэт подвела притихшую Женевьев к дивану и помогла присесть, при этом тщательно следя, чтобы девушка не прекращала вдыхать спасительный аромат содержимого флакочика.

— Успокоительное? — немного недоверчиво уточнила Селин.

— Да, — не став уточнять, что это скорее лекарство от того, чем успела отравиться (и когда успела?!) Женевьeв, Аннэт внимательно следила за дыханием и общим состоянием юной фрейлины, пострадавшей от чьих-то недобрых прoисков. — Я тоже иногда чересчур нервничаю, вот, запаслась на всякий случай… Всё-таки не каждый день фрейлиной назначают.

Этот подозрительный, но достаточно короткий эпизод не помешал девушкам ни обрадоваться приходу бодрой и готовой услужить во всём Дели, ни позавтракать, ни надеть свои лучшие платья, ни соорудить прически, ни всё остальное. Всё это время ннэт ненавязчиво расспрашивала полностью взявшую себя в руки Женевьев о любых подозрительных вещах, но девушка абсолютно не понимала, что на неё нашло утром. Нет, ничего такого ни вечером, ни ночью, ни утром не ела. Нет, ни с кем не виделась. Нет. Нет. Нет…

Под конец Аннэт уже начала подозревать удаленное магическое вмешательство, но всё же предпочла прежде пройти в спальню Женевьев, якобы чтобы помочь выбрать ленту в волосы, и хотя бы поверхностно осмотреть комнату. И не прогадала!

Сама комнатка была точь в точь, как и её — небольшая, светлая и очень скромная по обстановке. Односпальная кровать, комод для белья, шкаф для платьев, небольшое трюмо под безделушки и кресло у окна, занавешенного тюлем. Ничего лишнегo и одновременно с этим ничего никуда особо не спрятать. Вот и злоумышленник особо не старался спрятать свой презент с подвохом, оставив его на самом видном месте — на трюмо. То ли понадеялся, что на него не обратят внимание, то ли просто был ошеломляюще нагл и не побоялся, что его обнаружат и опознают.

Да и не опознали бы, если бы не Аннэт, в своё время изучившая подобные «презенты» досконально.

А ведь казалось бы! Всего лишь гребень. Обычный женский гребень, которым Женевьев наверняка расчесалась с самого утра. Но стоило толькo присмотреться к нему повнимательнее, как сразу же становилось понятно, что в деревянную поверхность гребня вплетена не самая простая и не самая безобидная магия, наводящая на жертву не просто нервозность и неуверенность, а самую настоящую истерию, постепенно переходящую в неконтролируемое бешенство.

Не став ничего говорить ни служанке, ни девушкам (вряд ли бы они сказали ей хоть что-либо внятное о личности недоброжелателя, сумевшего проникнуть и совершить подобное злодейство), Аннэт, воспользовавшись носовым платочком, незаметно завернула в него гребень и сунула в карман, собираясь при случае передать его тому, кто разберется с ним со знанием дела.

В принципе она бы и сама могла попробовать… И, наверное, даже попробует, потому что добраться в ближайшие часы до господина редерика не получится, а действовать необходимо как можно скорее.

Это Аннэт уже додумывала по дороге в коридоры, где проживала принцесса, куда их вела деятельная леди Имбрулья, планирующая представить фрейлин до начала торжества. До самого торжества оставалось чуть меньше часа и леди Имбрулья, считающая себя знатоком всех светских мероприятиях, полагала, что этого времени как раз хватит, чтобы девушки познакомились и уже на самом мероприятии вели себя естественно и непринужденно.

— Я сказала, что не надену это! — донеслось до фрейлин еще метров за пять до покоев принцессы и леди Имбрулью, только-только взявшуюся за ручку двери, едва не сесла выбегающая из комнаты заплаканная и откровенно напуганная служанка. — Чёрное! Я надену только чёрное! Сколько вам можо об этом говорить?!

— Чёрное? — в ступоре повторила за кем-то, кого девушки ещё не видели, Женевьев и перевела озадаченный взгляд на тётку. — У кого-то траур?

— У кого-то очередной приступ дикарства, — раздраженно пробормотала себе под нос самая опытная фрейлина дворца, затем мигом натянула на лицо сияющую улыбку и, распахнув дверь широко-широко, вошла. — Принцесса Мелани! Доброе утро. Чудесно выглядите! Позвольте поздравить вас с днём вашего рождения и представить вам ваших фрей…

— Вон. — Тихо, но весьма проникновенно прoговорило юное дитя, стоящее дверям вполоборота, одетое лишь в панталончики и даже не пытающаяся прикрыться. — Я не одета.

— Мы поможем вам… — не вняла приказу фрейлина и попыталась приблизиться.

— Я. Сказала. Вон. — Ещё тише и ещё проникновеннее проговорила девушка, не повернув головы. — Пусть останется та, что слева. Остальные вон!