Сестры Марч (сборник)

– Наймем экипаж. Править будет Батист, а твое дело – только держать надо мной зонтик. Я, как видишь, проявляю заботу о твоих перчатках, – Эми лукаво взглянула на его безукоризненно чистую пару из тонкой лайки – перчатки вообще были слабостью Лори.

– Что ж, я еду! Милости прошу, – он протянул руку за этюдником.

– Ну нет. Для тебя это чрезмерная нагрузка, а для меня привычное дело, – продолжала посмеиваться Эми, легко сбегая вниз с этюдником под мышкой.

Лори ни на чем больше не настаивал, но когда они сели в экипаж, он сам взял вожжи, так что Батисту оставалось лишь скрестить руки на груди и погрузиться в дрему на своей скамеечке.

До этого дня они ни разу не поссорились. Эми была неизменно тактична, а Лори слишком ленив. В дороге время от времени он заглядывал под поля ее шляпки, она улыбалась в ответ, – и они ехали дальше в самом дружеском расположении духа.

А ехать было так приятно; в пути встречались чудные картины. Пастух в коротких штанах, деревянных башмаках и островерхой шляпе играл на дудке, а вокруг паслись козы. По дороге брели два ослика с корзинами свежескошенной луговой травы, на одном ехала юная красавица, а на втором – старушка с прялкой. Из встречных домиков выбегали загорелые, светлоглазые дети и предлагали купить у них цветы или апельсиновую ветку с плодами. Оливковые деревья укрывали холмы в тени своих крон, в садах золотились плоды, по обочинам дорог алели анемоны, а вдали зеленели подножья гор и белели на фоне синего итальянского неба заснеженные вершины Альп.

Вальроза означает «долина роз». Лето не покидает этих широт, и розы растут здесь повсюду. Они буквально обволакивают арки, тянутся к проходящим из-за чугунных прутьев ворот, образуют аллеи, красуются на холмах рядом с лимонами и пальмами.

Каждый уголок тут представлял собою цветник, в каждом гроте из-под вуали улыбалась мраморная нимфа, и над водами каждого фонтана склонялись созерцающие свои отражения розы – алые, белые или бледно-розовые. Кусты роз окружали колонны, поднимались вверх на террасы, с которых открывался вид на озаренное солнцем Средиземное море и белый город на побережье.

– Что можно придумать лучше для медового месяца? – заметила Эми, вдыхая умопомрачительный аромат. – Ты где-нибудь еще видел такие розы?

– Нет, и таких шипов тоже, – ответил Лори, засовывая в рот большой палец, пострадавший при попытке добыть самую ослепительную розу.

– А ты сорви такую розу, у которой нет шипов! – с этими словами она сорвала три небольших светлых цветка и вдела ему в петлицу.

С минуту он смотрел на них со странным выражением. Будучи наполовину итальянцем, Лори был суеверен; еще он пребывал в том меланхоличном состоянии, горестном и сладком одновременно, когда наделенные воображением молодые люди в разных пустяках видят символический смысл и повод для романтических фантазий.

Ослепительная колючая роза связывалась в его сознании с Джо – она часто приходила к ним в оранжерею и брала именно такие розы. А эти светлые розочки… Итальянцы никогда не вкладывают их в свадебные букеты, но только в руки умерших. Что это? Дурное предзнаменование? Но для кого? Для него или для Джо? Здравый смысл американца помог ему быстро прогнать мрачные мысли, и он вдруг засмеялся так весело и сердечно, как не смеялся еще ни разу со дня приезда в Ниццу.

– Прими дельный совет и убережешь руки, – продолжала тем временем Эми очень серьезным тоном.

– Что ж, я ему последую, – отвечал он в шутку, но спустя время и впрямь воспользовался ее советом.

– Когда же ты поедешь к дедушке? – полюбопытствовала Эми, устраиваясь на каменной скамье.

– Наверное, скоро.

– Ты уже три недели это говоришь.

– Люблю отделываться короткими ответами.

– Поезжай, он ведь ждет тебя.

– Ты невероятно гостеприимна!

– Нет, в самом деле, а почему ты не едешь?

– Природная испорченность, надо полагать.

– Проще говоря, лень. Это отвратительное качество! – Эми посмотрела на него почти сурово.

– Я ему там буду только докучать, уж лучше – здесь и тебе, ты это спокойнее переносишь.

И он уселся в ленивой позе на широком выступе балюстрады.

Покачав головой, Эми с безнадежным видом раскрыла этюдник.

– Чем ты занят?

– Наблюдаю за ящерицами.

– А что потом собираешься делать?

– Закурить, если позволишь.

– Какой же ты противный! Хорошо, я разрешу тебе выкурить одну сигару, если ты мне попозируешь. Мне не хватает тут натурщика.

– К вашим услугам. Во весь рост? Сидя? Стоя на голове? Меня самого больше устраивает лежачая поза – можешь назвать свой этюд «Сладостное безделье».

– Пожалуйста, можешь даже вздремнуть, пока я работаю, – звонким, энергичным голосом сказала Эми.

– Завидный энтузиазм!

И, слегка зевнув, Лори прислонился затылком к большой каменной вазе.

– Интересно, что сказала бы Джо, если бы сейчас тебя увидела? – Эми хотела поддразнить его, напомнив о своей энергичной сестре.

– Наверное, сказала бы, что ей некогда, и прогнала прочь! – засмеялся он, но смех вышел ненатуральным от прикосновения к еще не зажившей ране.