Сестры Марч (сборник)

После длительных обсуждений Бет остановила выбор на узоре из анютиных глазок, решив, что именно эти цветы редкостно сочетают в себе мужественную простоту и жизнерадостность. Фоном для вышивки на семейном совете подобрали лиловую ткань, и Бет принялась трудиться. Она старалась все делать сама и обращалась к сестрам лишь в особо трудные моменты. Впрочем, Бет была достаточно искусной мастерицей, и тапочки были вышиты раньше, чем эта затея успела надоесть всем в доме. Затем она сопроводила свой дар короткой запиской, и Лори тайно положил подарок на письменный стол старого джентльмена.

Бет стала терпеливо ждать, как откликнется на ее дар мистер Лоренс. Прошел день, потом – следующий. Бет забеспокоилась, не обиделся ли своенравный джентльмен. И вот как-то Бет вышла из дома прогулять больную куклу Джоанну. Возвращаясь обратно, девочка еще с улицы заметила в окне гостиной сестер, нетерпеливо посматривающих, как она приближается к дому. Как только она подошла ближе, сестры закричали:

– Иди скорее! Тебе письмо от мистера Лоренса. Ты только посмотри, что он тебе прислал!

– О, Бет, он тебе прислал… – начала Эми. – Он прислал…

Но тут Джо оттащила ее в сторону и захлопнула окно.

Сгорая от нетерпения, Бет поспешила в дом. Сестры поджидали ее у дверей и, как только она вошла, потащили ее в гостиную.

– Смотри! Смотри! – хором закричали они. – Вот здесь.

Повернув голову туда, куда показывали сестры, Бет едва не лишилась чувств от восторга. В углу гостиной стоял новенький кабинетный рояль. На полированной крышке белела записка, на которой, словно фабричное клеймо, значилось «Мисс Элизабет Марч».

– Неужели это мне? – едва слышно выдохнула Бет.

– Тебе, тебе, дорогая моя девочка! Это так трогательно с его стороны! Ну, кто теперь может сказать, что это не самый лучший старик на свете? Ключ от рояля в конверте с письмом. Мы не стали вскрывать его. Но прочти, пожалуйста, скорее. Мы просто умираем от любопытства! – вскричала Джо, протягивая сестре конверт.

– Прочти вслух, я не могу! – ответила Бет; не выдержав, она уткнулась в передник Джо и заплакала.

Джо разорвала конверт и начала читать:

...

«Моя дорогая мисс Марч! Очаровательная мадемуазель!»

– Хотела бы я, чтобы меня когда-нибудь назвали «мадемуазель»! – мечтательно проговорила Эми.

Старомодное обращение мистера Лоренса показалось ей верхом элегантности.

...

«Много пар тапочек износил я в своей жизни, – продолжала читать Джо, – но ни одни мне еще не пришлись настолько по душе, как Ваши. Да будет Вам известно, анютины глазки – мои любимые цветы, и теперь, благодаря Вам, я могу часто любоваться ими и, разумеется, с радостью вспоминать ту, которая доставила мне такое удовольствие. Вот почему я не в силах оставаться у Вас в долгу. Знаю, что Вы позволите старому джентльмену послать Вам то, что, как ему известно, Вам наверняка придется по сердцу. Этот рояль принадлежал моей маленькой внучке, которой, увы, уже нет в живых.

Позвольте еще раз поблагодарить Вас и пожелать успехов!

Ваш верный друг и покорный слуга Джеймс Лоренс».

– Да, Бет, ты можешь гордиться! Мистер Лоренс оказал тебе очень большую честь. Он души не чаял в своей внучке. Лори рассказывал мне, как дед бережет все ее вещи. Он дарит тебе ее рояль! И все за твои прекрасные голубые глаза и за то, что ты так любишь музыку! – полушутя-полусерьезно воскликнула Джо, главной задачей которой было хоть немного успокоить сестру.

Бет так разволновалась, что никак не могла унять дрожь.

– Гляди, какие изящные подсвечники! А шелк, присборенный золотой розой… Никогда еще не видела такого красивого пюпитра! И банкетка хороша. Прекрасная работа! – восторгалась Мег.

Потом она открыла клавиатуру, словно призывая всех насладиться совершенством механики.

– «Ваш верный друг и покорный слуга Джеймс Лоренс»! – повторила Эми, словно произнося заклинание. – Подумать только! Когда я расскажу девочкам в школе, они просто лопнут от зависти!

Письмо мистера Лоренса произвело на Эми неотразимое впечатление.

– Ну-ка, детка, попробуй сыграть, – сказала Ханна, без которой в этой семье не обходились ни радости, ни горести. – Послушаем, золотко мое, как он работает!