Сестры Марч (сборник)

Ничего не подозревая, Эми устремилась на середину реки, где лед казался ей самым красивым и гладким.

С минуту Джо спокойно ехала вперед. Вот она достигла поворота и хотела бежать дальше за Лори, когда вдруг, повинуясь какой-то неясной силе, резко обернулась. В этот момент Эми вскинула руки, лед затрещал, раздался плеск воды. У Джо перехватило дыхание от ужаса. Она хотела позвать Лори, но голос не повиновался, хотела броситься на помощь сестре, но ноги не слушались. Джо остолбенела от страха и широко раскрытыми глазами взирала на голубой капюшон, колеблющийся над поверхностью воды. Вдруг мимо пронеслась какая-то тень, и Джо услышала голос Лори:

– Несите скорее палку! Скорее!

Она не отдавала себе отчета в том, что делает, а просто целиком и полностью подчинилась приказам Лори. Мальчик проявил редкостные в его возрасте хладнокровие и мужество. Он лег плашмя на лед и, пока Джо выламывала жердь из ближайшего забора, рукой и клюшкой помогал Эми держаться на воде. Потом они вместе вытащили ее. Девочка, к счастью, отделалась лишь испугом.

– Скорее ведите ее домой! Закутайте в нашу одежду, а я пока сниму эти дурацкие коньки, – кричал Лори, у которого от воды набухли кожаные крепления.

Потом, дрожа от холода, они доставили плачущую Эми домой. Джо хранила молчание. Допоздна она, бледная, растрепанная, в разорванном платье, с исцарапанными руками – следы недавнего сражения с забором и льдом – носилась по дому, принося больной то одно, то другое снадобье.

Когда Эми наконец уснула и все в доме затихло, миссис Марч присела на кровать и, подозвав Джо, принялась бинтовать ей израненные руки.

– Ты уверена, что с ней ничего не случится? – бросив виноватый взгляд на белокурую головку сестры, прошептала Джо.

– Успокойся, милая. Она не ушиблась, думаю, она даже простудиться не успела. Вы все сделали так, что лучше и не придумаешь. Моментально доставили ее домой и даже укутать не забыли.

– Это все Лори. А я пустила ее на лед. Если бы она погибла, это было бы из-за меня.

Джо не выдержала, расплакалась и сквозь слезы рассказала матери, как все получилось. Она винила себя и, не переставая, благодарила Провидение, что все кончилось хорошо.

– Мой проклятый характер! Как ни стараюсь взять себя в руки, ничего не получается. Сдерживаюсь, сдерживаюсь, а потом все равно прорывается. Что же мне делать, мама?

Джо была в отчаянии. Она и впрямь не знала, как обуздать себя.

– Что я тебе могу посоветовать? – ответила мать. – Следи за собой и молись. И главное, милая, верь в свои силы. В таких делах нельзя успокаиваться прежде, чем добьешься своего.

Миссис Марч притянула к себе взъерошенную голову Джо и поцеловала обильно орошенную слезами щеку. Тут Джо разрыдалась еще сильнее.

– Ты не знаешь… – всхлипнула девочка. – Ты даже представить не можешь, как это страшно. Когда я разозлюсь, мне вдруг хочется кого-нибудь стукнуть или все вокруг крушить, и в тот момент мне это доставляет удовольствие. Я так боюсь, что сделаю что-то ужасное, и тогда все будут меня ненавидеть. Марми, помоги мне!

– Перестань плакать, милая. Конечно, я постараюсь помочь тебе. Надо запомнить сегодняшний день и твердо решить, что ничего подобного ты больше никогда не повторишь. Поверь, каждому из нас приходится бороться с искушениями, и порой они куда серьезнее твоей несдержанности. Ты считаешь, что у тебя самый скверный характер на свете. Тогда могу тебе сказать, что у меня был характер гораздо хуже.

– У тебя? Но ты же никогда не сердишься, Марми, – отозвалась Джо и от удивления даже плакать перестала.

– Сорок лет я укрощала себя и только недавно добилась кое-каких результатов. Почти каждый день я вдруг начинаю чувствовать страшную раздражительность. Но я научилась скрывать это, и никто, видимо, не замечает, что со мной творится. Все же я надеюсь, что наступит день, когда я избавлюсь и от самой раздражительности. Во всяком случае, я буду стараться, пусть на это уйдет еще сорок лет.

Признание матери подействовало на Джо сильнее любого нравоучения или упрека. Мать оказала ей доверие, и сознание, что не одной ей приходится вести борьбу со своим характером, придало ей сил и уверенности, что она обязательно одержит верх над собой. Джо решила, что сумеет справиться с собой куда быстрее матери. Ей, пятнадцатилетней девочке, сорок лет казались таким немыслимо длинным сроком, что страшно даже и думать.

– Значит, мама, когда ты поджимаешь губы и выходишь из комнаты, ты сердишься? Ну, например, когда тетя Марч начинает к тебе придираться? Или когда мы тебя слишком уж тормошим? – спросила Джо, которой мать сейчас была ближе и роднее, чем когда-либо раньше.

– Да, милая. Просто я научилась держать себя в руках. Я предпочитаю выйти из комнаты, чем поддаться раздражению. Знаешь, со зла иногда можно сказануть такое, что потом всю жизнь не расхлебаешь. Поэтому я стараюсь побыть одна – устраиваю себе небольшую передышку. Через какое-то время мне становится стыдно, я успокаиваюсь и возвращаюсь обратно, – вздохнула миссис Марч и улыбнулась дочери.